Тенор (не) моей мечты - стр. 52
– Ты не прав, Бонни. У нас отличные мюзиклы! – горячо возразила леди.
– Быть давно, – отмахнулся итальянец. – Сейчас – нет. Деньги, деньги, дре-бе-дэ-эньги. Франши-иза. Нет. Вы есть трусить, Лео. Вы не уметь делать мюзикл. Ира, мой доллар, prego. Это был идиотский затея.
– Какого… Олеся! Что этот тип вообще здесь делает!
– Смотрит на твое выступление, – с милой улыбкой ответила Олеся.
– Нечего тут смотреть, – буркнул дядь Лева и отвернулся от итальянца. – Мы обсуждаем наши внутренние дела. И я по-прежнему считаю, что ставить «Трех мушкетеров» вот так, на коленке – бредовая затея.
– Но многообещающая. Ты сам помнишь, как в прошлом году прогремел «Дракула». Люди хотят что-то знакомое, родное. А что может быть роднее ДАртаньяна? Хотя конечно, режиссер из тебя… Сама не понимаю, с чего Олегу взбрело в голову просить именно тебя.
Катя снова хихикнула в рукав. Маша тоже.
– Отличный из меня режиссер! Я ставил… неважно. Я поставлю этот ваш мюзикл.
– Роза, есть я получить свой доллар?
– Нет, вы не получить свой доллар, – обернулся к итальянцу дядь Лева. – Мы поставим «Трех мушкетеров». А ваше дурацкое пари можете… забыть.
Катя не вынесла, все же прыснула. О, какой дядь Лева аристократ! Даже в задницу не послал!
– Серьезно? – итальянец поднял бровь, потом хмыкнул и сел обратно. – Ва бене. Начинать.
Дядь Лева, до которого стало доходить, что три его приятеля, Олеся, Ира и английская леди Роза радостно ухмыляются не тому, что он поставил на место нахального итальяшку. Совсем-совсем не тому.
– Так… Олеся. А теперь еще раз. Где мы возьмем сценарий? Ты же не предлагаешь перепеть Дунаевского.
– Почему бы и нет? – спросила из зала Роза. – Насчет авторских прав не парьтесь, все будет. Сценарий тоже будет, мы с Ирой напишем. Кстати, вы уже решили, кто поет гасконца?
– Арчи, – спокойно заявил итальянец. – Лев – Атос, Сергей – Портос, Иван – Арамис. Я хотеть видеть движение. Люси… Роза, любовь моя, мне нужна Люси. Ты сыграть сейчас? Я хотеть видеть Атос в пластика.
Дядь Леву надо было видеть. Он походил на акулу, укусившую подлодку. Правда, одарив итальянца бешенным взглядом, он что-то тихо-тихо спросил у Олеси. По логике – что это за хрен тут раскомандовался.
А когда услышал ответ… О, вот тут-то папа и сыграл свою звездную роль умирающего лебедя. Он побледнел, закашлялся, артистично покачнулся – и оперся на лучшего друга. То есть дядь Леву. Которому пришлось проглотить все, что он собирался сказать, и подхватить папу. Усадить папу в кресло первого ряда. Пощупать ему лоб. Усадить обратно, когда папа «героически» попытался встать, чтобы поддержать лучшего друга.