Тени южных скал - стр. 12
Пархоменко в окружении связисток, солдат, штабных офицеров растерянно расспрашивал девушку в грязной, окровавленной форме полевой санитарки:
– Так зачем же вы его сюда привезли?
Лица ее видно не было, только пробор между двух золотистых кос. Санитарка едва слышно ответила:
– Политрук приказал. Сказал, что я врага спасла, и отправил в штаб, чтобы все узнали о проступке. – Она еще тише, почти шепотом призналась: – Я ведь ошиблась, не знала, что это немец. Форма в крови, грязью всё измазано. А на поле, когда стрельба идет, глаза выедает от гари. Не рассмотрела и потащила его на себе к окопам, думала, наш. Советский. А когда притащила, там уже политрук рассмотрел свастику и выговор мне влепил, что спасла гитлеровца. И вот наказал…
На рукава бурой от крови формы упали две капли и расплылись темными пятнышками. Несчастная санитарка с силой стиснула тоненькие пальцы, сплетенные в замок у пряжки ремня. Только горькие слезы от этого не остановились, продолжали капать и превращаться в неровные пятна на рукаве.
Вокруг вполголоса зашептались:
– Плачет, стыдно ей.
– А куда смотрела? Фрица спасла, а нашего погибать оставила.
– Правильно наказал ее!
Пархоменко зло воскликнул, обрывая пересуды:
– Черт-те что! Мне негде размещать раненых, а тут еще этот! Куда, куда я его девать должен?! Нет у меня места для пленных! Война идет, а вы такое вытворяете! Немца притащили, как будто госпиталь резиновый!
Девушка еще сильнее заплакала от обвинений и осуждающего шепота, что полз по толпе штабистов. Командир укрепрайона взмахивал руками и ворчал, не понимая, как ему поступить с прибывшими. Вроде и надо бы наказать девчонку, но та и без выговоров безутешно рыдает. А у него начинается день с огромным проблемным хозяйством, где важна каждая минута.
Глеб Шубин пробрался между плечами и спинами.
– Давайте уберем отсюда пленного, – тронул он мокрый рукав девушки. – Я помогу. И я допрошу его. Хорошо, что вы его доставили. Он может знать важные сведения.
Девушка-санитарка подняла на разведчика большие голубые глаза, в которых стояли слезы:
– Он совсем плох, едва может говорить, что-то бормотал всю дорогу. Я по-немецки не понимаю. – Она виновато опять опустила голову.
Только капитан уже наклонился и подхватил под мышки тяжелое тело. Приподнял раненого и потащил его из штаба, про себя при этом с удивлением отметил: «Как же она его смогла на себе с поля вынести, ведь в два раза меньше».
Хрупкая санитарка засеменила рядом.
– Куда его? В госпиталь?
– Да, – ответил Глеб.
Они дошли до флага с красным крестом, который алел на боку постройки, и разведчик шагнул в приемный покой. Здесь уже змеилась очередь из раненых на осмотр к врачу. Медсестра одним взглядом оценила бледность лица прибывшего, кивнула в сторону: