Тени солнечного города - стр. 30
– Нечего слюни распускать, – осадила Костика Кэт и обратилась к Ирине: – Я когда в первый раз Аньку увидела – обалдела, даже сразу не поверила, что они сестры. Мне Лиза рассказала, что Анна сводная, а не родная ее сестра. Мать у них одна, а отцы разные. Тогда мне стало понятно, почему они совсем не похожи между собой. Анька симпатичная, волосы светлые, а Лиза, видно, в своего отца пошла. Он погиб, когда ей было всего три месяца. Потом ее мать вышла замуж еще раз, и родилась Анна. Разница у них в возрасте небольшая, всего два года.
– Не симпатичная, а красивая, – влез Костик и еще раз получил подзатыльник от Кэт.
– Сестры ладили между собой? – еще раз повторила свой вопрос Ирина, потому что ответ Костика ее не устроил.
– Лиза после смерти родителей заменила Аньке мать. Они же сиротами остались. Два года назад отчим умер, мать недавно за ним отправилась, и Лиза все заботы об Анне на себя взяла: стирала, убирала, готовила. Анька, по-хорошему, ленивая очень. Лиза ее жалела. Теперь Аня одна совсем осталась, жалко мне ее, – Кэт замолчала, и глаза ее опять увлажнились.
– А на что же девочки жили? Анна работала?
– Как же, будет она ручки марать. Она и в институт не стала поступать. Говорю же, ленивая она очень, – раздраженно ответила Кэт, и глаза ее сразу просохли.
– Но ты же мне до этого сказала, что Лиза тоже не работала. Где же они деньги брали? – удивленно спросила Ира.
– Ну вы даете, откуда же, по-вашему, студенты деньги берут? – воскликнула Кэт так, будто Ирина спросила абсолютную глупость.
– Откуда? – заинтересованно спросила Ира.
– А предки на что? – вставил свое слово Костик. – Отец им деньги оставил, на это и жили. И деньги, судя по всему, немалые. Анька, во всяком случае, себе ни в чем не отказывает, одевается как топ-модель: шузы за двести баксов, джинса родная – даже я при своих богатых шнурках себе такого позволить не могу.
– Шнурках? – переспросила Ирина.
– Ну да, шнурки – это предки, – объяснил Костик.
– Понятно, – улыбнулась Ирина. – А почему же тогда Лиза так плохо одевалась?
– Так это Аньке отец деньги оставил, а не Лизе. Лиза только временным опекуном была, и, хотя Анька не возражала против того, чтобы Лиза на себя их тратила, она ничего подобного себе не позволяла. Но надо было знать ее. Она, знаете, какая была? Таких нет больше, понимаете? Это счастье было – знать ее, быть с ней рядом. Она только отдавала и ничего не требовала взамен, – с надрывом сказал Костик и заплакал…
Ирочка Белозерова узнала еще многое о Елизавете Самариной, после выпитого пива языки у студентов развязались окончательно, и они, обливаясь слезами, засыпали Ирину рассказами о Лизе. Ни одного плохого слова в адрес девушки произнесено не было, только самое хорошее говорили они о ней, и говорили так, что Ирина сама чуть не расплакалась. Расчувствовавшись, Ирина поблагодарила ребят за помощь, заказала им еще по пиву, простилась и вышла на улицу. На улице уже было темно, она посмотрела на часы – полночь. Озадаченная, она постояла некоторое время в нерешительности. Жила Ирочка в ближнем Подмосковье, в городе Железнодорожном, и пять минут назад последняя маршрутка, на которой можно было добраться до ее дома, отбыла от станции метро «Новогиреево». Пользоваться электричками в столь позднее время Ирочка боялась, а таксисты запрашивали такую сумасшедшую сумму, что расстаться с ней было бы кощунственно, потому что после этого пришлось бы ограничить себя в потреблении тортиков и пирожных, а также сдобных булочек на целых три дня. Такого Ирочка допустить не могла, поэтому после некоторого раздумья она зашла в ночной магазин, купила бисквитный тортик, украшенный взбитыми сливками, чтобы не скучно было коротать время в одиночестве, и отправилась к себе в офис писать отчет для своего шефа о жизни Елизаветы Самариной.