Тени под водой - стр. 11
Представился Бреттом и с удовольствием пожал руку, крепко, но в то же время мягко. Таким уж он был, Бретт Донован, крепким снаружи и мягким внутри. Он задал несколько вопросов о журнале и пригласил Эвелин посидеть где-нибудь вечером под предлогом выяснить пару рабочих моментов. Эвелин была слишком поглощена сдачей статьи и слишком далека от романтических знакомств, поэтому приняла этот предлог за чистую монету. Лишь за десертом она осознала, что Бретт слишком часто на неё смотрит, говорит вовсе не о работе и хочет от неё чего-то большего. Но этого большего она не могла себе позволить. Бен убедил её в этом.
Так и не добравшись до карамельного бисквита Эвелин ясно дала понять, что больше встреч не будет. Но тогда она ещё не знала Бретта Донована так хорошо, как сейчас. Не знала, что он привык добиваться того, чего хочет. Бретт был настойчив, но не назойлив. Внимателен, но не нахален. Никогда ещё за Эвелин никто так не ухаживал, не пытался добиться хотя бы её взгляда.
Теперь не только в кабинете Сьюзен Паркер столы ломились от свежих цветов. Каждые два дня курьер приносил очередную охапку роз, гербер или ирисов. Присылал билеты в кино, театр, на выставки в самые модные заведения. Уж Эвелин это знала, ведь сама писала о них. Ждал её после работы, чтобы подвезти до дома и провожал до дверей, не претендуя ни на что большее, кроме как её взгляд, но каждый раз получал отказ. Он брал её крепость измором, и в конце концов она пала.
Спустя два месяца и тридцать букетов цветов – а коллеги Эвелин считали их вместо неё – Бретт Донован наконец превратил категорическое «нет» в безусловное «да».
Теперь они жили вместе в небольшой, но стильной квартире в Гленроз Хайтс и по крупицам строили совместную жизнь.
Эвелин вкратце рассказала матери о том, как Бретт добивался её, как постепенно возвращал её веру в мужчин. Но решила оставить в тайне то, что не знает наверняка, тот ли Бретт «единственный», о котором так много говорят. То, что Бретт уже трижды делал ей предложение, а она трижды отказывала. Брак уже не значил так много, как шесть лет назад, и Эвелин не спешила связывать себя узами, которые могут затянуться слишком туго или порваться слишком быстро. Она любила Бретта, но так ли сильно, чтобы отдать ему своё сердце?
– Похоже, твой Бретт замечательный человек, – сказала Мэри.
– Да, он такой. Нежный, заботливый и любящий.
– Он стал для тебя исцелением от Бена?
Эвелин поморщилась от одного упоминания о своём бывшем муже. Если Бретт был исцелением, волшебной пилюлей, то кем был Бен? Подхваченным гриппом, который убил всю иммунную систему? Или чёрной чумой, которая прошлась по всем внутренностям острой косой?