Тени леса - стр. 21

На одну такую напарывается босоногая Сатори. Обувь поистрепалась, пришлось вышвырнуть еще в начале пути. И, кажется, ко всему она уже привычная: к камням, к черепкам глиняным, стеклам. А тут таращится глазами серыми, рот зажимает руками, дышит часто. И нос морщит от того, как гнилью пасет отовсюду. Даже меня от такого тошнить тянет, что уж там.

Тихо здесь, пусто. Не ходит никто, следов, окромя наших, и не видно. И всё же Зенки садится, запускает пальцы в землю, пытается круг очертить, шепчет под нос что-то. Не то заклятье, не то духов просит, уберегли чтоб. А я усмехаюсь только: удумал тоже. Тернква духи явно оставили. Тут и храм-то выглядит так, словно его не посещают: окна как провалы глазные у трупа, дверь – точно рот беззубый открытый, а внутри только ветер гуляет да фигуры деревянные, от времени потрескавшиеся, вдоль стен стоят. Заглядываешь, и мороз пробегает по коже. Недаром это место так тварь всякая нечистая любит. Оставили его хранители. Погнали их, видимо. А иначе-то как? Сами они, говорят, не уходят.

Когда круг замыкается, начинаю чувствовать, как ллокʼар оживает. Ноги глубже проваливаются, за сапоги цепляется что-то. И вновь слышится крик. Нет, не Сатори. Будь то она, я бы не выдержала – двинула бы, чтобы в чувства привести. Но девочка молчит. Всё еще ладони к губам прижимает. Умница.

Кричит мужчина – громко, надрывисто. И от звуков его голоса земля в движение приходит.

– Танум вард. – Дио скалит острые зубы в улыбке. Он ждал этого.

– Зовет.

Скидываю плащ, тимбас, который с неприятным звоном падает, и убираю волосы назад. Я перетяну струны, очищу от грязи: так куда проще, чем искать новый инструмент, если этот пострадает в бою. К тому же страшно его терять. Страшно.

Резко ударяю каблуком и слышу, как под ним хрустит что-то. На ветку похоже, но звучит глуше. Мертвяк, ага. Под ногами копошится, выбраться желает. Наугад бью второй раз, третий, – пока шевеление не прекращается. Восставший всё еще жив (если, конечно, это можно назвать жизнью), просто временно обездвижен. Возможно, я раскрошила ему рёбра. Возможно, черепушку. Впрочем, какая разница?

– Сосредоточься, красотка!

Торре делает выпад вперед. Огромный серый кулак на раз сносит костяную голову возникшей передо мной твари. Она мелкая – в половину моего роста – и очень шустрая. Видать, собралась из детских тел. Конечностей-то больше на одну, чем нужно.

Вторую подобную тварь Дио пинает ногой. Хрупкий скелет от такого удара просто рассыпается. И вот Торре стоит, отряхивается, разминает плечи и выглядит таким довольным, словно восставших было не два, а два десятка.