Тени кафе «Домино» - стр. 3
– Это прекрасно, я корреспондент Крымской газеты, можно у вас взять интервью.
– Бога ради.
А через два дня на всех афишных тумбах Ялты была наклеена газета с ее портретом и огромным заголовком: «Я русская актриса. Моя родина здесь!».
Что началось после этого, словами не передать, с ней почтительно здоровались на улице.
Торговки на рынке, называли ее деточкой и отдавали товар за полцены совсем даром. Местные власти обеспечили ее пайком, оказывали всевозможные знаки внимания.
А однажды в дверь позвонили.
На пороге стоял кинописатель Витя Казаринов, режиссер Александр Разумнов и кинооператор Владимир Гибер.
Ей предложили главную роль в фильме снимали в Крыму и Москве.
Так снова началась блистательная, терпкая, киношная жизнь.
И в этот день, когда ее разбудила музыка, она вернулась со съемок и задремала на огромном кожаном диване…
Елена еще немного послушала музыку и пошла на кухню готовить кофе.
Хороший кофе достал ей администратор съемочной группы, сливки она купила на базаре, а мешок сахара наследство от Талдыкина.
Она поставила кофейник на керосинку.
Серебряный с тонкой резьбой на покрытую гарью керосинку.
Поставила и подумала, что это странное сооружение и покрытая гарью старая горелка символизирует сегодняшнюю невеселую жизнь.
Дорогое серебро символ разрушенного бытия и грязная, воняющая керосинка нынешнее существование.
Подумала и сама удивилась с чего она начала философствовать.
Елена взяла со столика пачку асмоловских, длинных дамских папирос.
Закурила.
Кофейник сердито загудел.
Лена бросила несколько ложек кофе. Кухню наполнил божественный запах.
Она взяла чашку тонкого фарфора, достала сахарницу…
В дверь постучали.
– Кто? – спросила Лена.
– Леночка, запах вашего кофе взбудоражил всю Ялту. Это я. Виктор Казаринов.
Лена открыла дверь.
На пороге стоял, как всегда элегантный кинописатель Виктор Казаринов.
– Не прогоните? – улыбнулся он.
– Даже кофе напою, радостно сказала Лена.
– Значит, мне повезло.
Казаринов вошел на кухню и Лена, в который раз, подивилась, как этот человек, не смотря на войну, разруху, голод умудряется оставаться таким элегантным.
Даже в самые проклятые московские дни, когда все страдали от холода и недоедания и люди маскировались под новых хозяев жизни, напяливая на себя грязные френчи и гимнастерки Виктор шил костюмы у хорошего портного. Отдавал золотые десятки за модные туфли.
Он и Олег Леонидов словно служили живым укором тем, кто постепенно начинал опускаться.
Лена прекрасно относилась к этому интересному милому человеку. Они были друзьями, неделя в Севастополе, когда они даже забывали поесть, увлекшись, друг другом, была приятным, не имевшей последствий эпизодом.