Тенгинский полк на Кавказе. 1819-1846. Правый фланг. Персия. Черноморская береговая линия - стр. 13

. Недалеко от дома командира находилась гауптвахта с платформою, выстланною досками. Помещение для арестованных офицеров и нижних чинов вырыто было в земле и имело деревянные стены и турлучный потолок, покрытый землею.

Посреди крепости стояло маленькое приземистое здание, ничем не отличавшееся от других построек и только крест, водруженный над соломенною крышею, свидетельствовал, что здесь помещается полковая церковь. Внутренность ее не отличалась роскошью. Простой дубовый иконостас украшен был десятью иконами, писаными красками по полотну. На стенах висело семь образов, среди которых обращал на себя внимание образ св. священномученика Автонома, благословение генералиссимуса Суворова; на престоле красовалось пудовое серебряное Евангелие, с финифтьевыми евангелистами, усыпанное кругом камнями[20]. Вся церковная утварь не отличалась богатством и в большинстве случаев была медная, посеребренная или позолоченная. Здесь, кстати, нужно заметить, что престольный праздник до 1819 года справлялся у нас в день св. Александра Невского 30-го августа; по соединению же тенгинцев с суздальцами, храмовый праздник последних перешел к нам и стал праздноваться 29-го июня во имя святителей Петра и Павла. Под помещение канцелярии и лазарета отведены были отдельные здания. Все же имущество полка и рот хранилось в трех громадных цейхгаузах. Унылый вид представляла из себя штаб-квартира тенгинцев с ветхими, покосившимися постройками; от частых и сильных ветров камышовые крыши местами были раскрыты; потолки и полы, по донесению командира полка, совершенно сгнили, печи требовали исправления. Стекла в окнах почти все перебиты. Ветер свободно гулял по всем помещениям, увеличивая число простудных больных. 1-й и 2-й батальоны расположены были в Ставропольском и Георгиевском уездах Кавказской губернии. Чуть ли не лучшею стоянкою считалась здесь крепость св. Николая, где стояли штаб 2-го батальона и две роты, но трудно было подыскать место более нездоровое. Во время разлития Кубани вода наполняла все укрепление и через окна проникала в жилища солдат. «Болезнь и смертность, – пишет генерал Ермолов в своих записках, – превосходили вероятия»[21].

Вообще не особенно приветливо встречены были тенгинцы природой. С первых же дней началась осенняя непогода. Пошли дожди, наступили ранние холода, что, конечно, отразилось на здоровье людей и число больных, например, только в трех ротах 3-го батальона в сентябре быстро достигло 118-ти человек; по тесноте помещений люди принуждены были большую часть дня и ночи проводить на дворе, не имея никакой подстилки. Укрываясь изношенными, ветхими шинелями, не дававшими никакого тепла; временное отсутствие в ротах котлов заставляло, кроме того, питаться одним хлебом или кашей, «по какому случаю помянутые нижние чины неизъяснимо должны быть подвержены скорби душевной и бремени болезней