Тень Ворона – 2 - стр. 2

– Рано или поздно все забудут об этом.

– Гена, не надо делать вид, что ты тупее, чем есть на самом деле, – уже более спокойно произнес Константин и вернулся к себе на трон. – Это явно дело рук этой непонятной организации «Состав-18». Они пытаются дискредитировать нашу семью. Ведь что такого в этой записи? Все занимаются сексом. Но увидев видео, люди начнут втихую смеяться, издеваться. И в конце концов потеряют всяческое уважение к Императорскому роду. Знаешь, что произойдет после этого?

– Догадываюсь.

– А еще на ситуацию можно посмотреть с другой стороны. Что подумают недруги, когда узнают, что наша Служба Безопасности ничего не стоит? Что все, происходящее в резиденциях Императорской семьи, может в любой момент оказаться в сети? Личные разговоры, секретные переговоры и так далее. – государь выпустил немного «ранговой пыли» и заставил ее вспыхивать на подобие зажигалки. Всполохи огня его успокаивали.

Канцлер сдержанно кивнул.

– В политике не терпят слабых. И ты, Гена, знаешь это лучше меня. Стоит кому-то из Великих Родов почувствовать шаткость моих позиций, так они сразу же начнут плести интриги за моей спиной. А то и вовсе войдут в сговор с кем-то из иностранной разведки. Что там с Салтыковым? Вы нашли его?

– Нет, но мы работаем над этим.

– Тебе не кажется, что в последнее время я слишком часто слышу этот ответ? Может, мне стоит присмотреть на место канцлера кого-то более расторопного? Князь Потапов давно зарится на эту должность.

Канцлер сделал виноватое лицо и ничего не ответил. Он прекрасно понимал, что Император не сместит его. Слишком многое знал и видел Геннадий Алексеевич. Так что тут одно из двух: или он попадет в немилость и окажется за тюремной решеткой, или останется в этой должности до конца своих дней.

В этот момент дверь в зал снова отворились и внутрь вошла Елена Константиновна. Император в который раз подметил необычайную красоту своей дочери. Чем старше та становилась, тем больше напоминала его погибшую жену. И он все чаще ловил себя на мысли, что именно поэтому отдаляет дочь от себя. Слишком сильна была боль утраты после смерти Серафимы. Ему было действительно сложно вновь и вновь видеть ее лицо.

Девушка вошла в Георгиевский зал в окружении охраны. Константин опасался, что его дочь снова покажет свой характер и пойдет разбираться со службой безопасности сама. Но нет, Лена выглядела смиренной и немного задумчивой. Значит, не все так плохо.

– Здравствуй, отец, – девушка изобразила реверанс и с холодом посмотрела на канцлера, которого недолюбливала с самого детства. – Геннадий Алексеевич.