Тень ветра - стр. 40
– Точно. А я уж было подумал, что вы круглый дурак: все спрашиваете, спрашиваете, а сами как будто ничего не знаете.
– Кто был этот тип? – спросил я.
– То ли Обер, то ли Кубер, не помню.
– Лаин Кубер?
– Знаете такого?
– Так зовут персонажа «Тени ветра», последнего романа Каракса.
Исаак нахмурился:
– Персонажа книги?
– В романе Лаин Кубер – псевдоним дьявола.
– Несколько театрально, на мой вкус. Но кто бы он ни был, чувства юмора по крайней мере ему было не занимать, – заметил Исаак.
У меня была еще слишком свежа память от встречи с тем типом, так что ничего забавного я в нем не находил, но решил приберечь свое мнение до лучших времен.
– Этот Кубер, или как там еще… его лицо было обожжено, обезображено?
Трудно было разобрать, чего было больше в улыбке Исаака: насмешки или тревоги.
– Представления не имею. Человек, от которого я о нем слышал, с ним не виделся, а узнал о его визите потому, что Кабестань-младший рассказал об этом на следующий день своей секретарше. Об ожогах речи не было. Так, выходит, вы не в бульварном романе это вычитали?
Я тряхнул головой, будто все не так для меня и важно.
– И чем дело кончилось? Сын издателя продал книги Куберу? – спросил я.
– Молокосос решил, что он самый умный, заломил цену еще выше, чем та, которую предложил Кубер, и тот свое предложение снял. А через несколько дней примерно в полночь склад издательства Кабестаня в Пуэбло Нуэво выгорел дотла. Задаром.
Я глубоко вздохнул:
– А что случилось с книгами Каракса? Они погибли в огне?
– Почти все. К счастью, секретарша Кабестаня, услышав о странном предложении, заподозрила неладное, на свой страх и риск забрала со склада по одному экземпляру каждого романа Каракса и унесла домой. Это она вела переписку с Караксом, и за столько лет они волей-неволей сдружились. Ее звали Нурия, и я думаю, что она единственная во всем издательстве, а то и во всей Барселоне, читала романы Каракса. У Нурии слабость к несчастненьким. В детстве она подбирала зверушек на улице и несла в дом. Со временем стала опекать незадачливых литераторов, возможно, потому, что ее собственный отец когда-то мечтал стать одним из них, но так и не сумел.
– Похоже, вы очень хорошо ее знаете.
По лицу Исаака скользнула улыбка хромого беса:
– Даже лучше, чем ей самой может показаться. Она моя дочь.
Повисла напряженная пауза. Меня мучили сомнения, чем больше я узнавал обо всей этой истории, тем менее уверенно себя чувствовал.
– Насколько я понял, Каракс вернулся в Барселону в 1936 году. Некоторые говорят, что здесь он и умер. У него остались родственники? Кто-нибудь, знающий о его судьбе?