Тень, ведомая Богом - стр. 85
– А как иначе, – пожал он плечами, – если ты ими не интересуешься, то они будут интересоваться тобой. Я программист, как это ни странно. Этим и живу. Найти работу в сети нетрудно.
– Он скромничает, – улыбнулся индеец, – он гений, и его талант нарасхват.
В комнате вновь повисла тишина, и Лазарь продолжила осматриваться. Вдруг ее внимание привлекла плохо заметная темная занавеска на стене. Заметив, куда она смотрит, Гарсия подошел к стене и отодвинул штору. Мария замерла на месте в изумлении. Вся стена комнаты, скрывавшаяся за шторой, шесть метров в ширину и три в высоту, была обклеена фотографиями, выписками и вырезками, какими-то схемами. От одних людей тянулись красные нити к другим. Перед Марией предстало гигантских размеров генеалогическое древо неизвестно кого. Некоторые участки стены были занавешены отдельными кусками рваной ткани.
– Впечатляет, да? – с гордостью спросил Эвис. – Я над этой стеной лет пять тружусь, еще, правда, остаются белые пятна. – Он почесал в затылке.
– Здесь столько имен – это все цели? – спросила Лазарь, указывая на стену, которую нельзя было объять одним взглядом.
– Ну, в общем, да, – развел руками Гарсия, – правда, всех необязательно. – Он хмыкнул. – Многие из них – лишь пешки, шестерки, которые мало на что способны в одиночку. Достаточно убрать верхушку. – Он указал пальцем на прикрытую часть стены. – Правда, к ней просто так не подберешься. – Он посмотрел на Тогая.
Мария переводила взгляд с одной фотографии на другую. Некоторые были связаны между собой, другие нет. Но от всех них шли толстые красные линии к кому-то под занавесом. Она сделала шаг ближе и отодвинула занавеску. За ней скрывался овал, олицетворяющий стол, за которым сидели девять человек, к которым тянулись нити со всей стены. А нити от восьми сходились над одним человеком, по мнению создателя схемы, контролировавшим всех и вся.
– Тут еще хватает неточностей, где какая контора и за что она отвечает, а так все верно. Проверяли десятки раз, – не без гордости говорил Гарсия, но Мария его практически не слышала. Она продолжала рассматривать старенькие полароидные фотографии, будто ища что-то конкретное.
От одних лиц расходились черные нити по разным континентам и спискам событий по годам. Заметки, висевшие рядом, сообщали о причинах и выгоде для того или иного участника схемы. Многие из этих людей мелькали на страницах газет, во всех телевизорах мира, а некоторых Мария не видела никогда – исполнителей мало кто знал в лицо. Правда, было одно исключение.
На правом нижнем участке стены она увидела фотографию Мадлен Олбрайт с обложки журнала «Тайм» от 1999 года. На ней госсекретарь США была запечатлена в очках, съехавших на нос, с крайне раздраженным выражением лица разговаривающей по спутниковому телефону. Подпись к фото гласила: «Война Олбрайт: за кулисами с госсекретарем в то время, как она идет на победу в Косово». От ее фотографии расходилось несколько нитей. Одна вела к неизвестному Лазарь человеку, а вторая к покойному Уокеру. Фотография была перечеркнута красным крестом. От Уокера лучи расходились по трем направлениям на разные континенты. Два Лазарь не интересовали, но она не могла оторвать взгляда от третьей. Мария протянула к ней руку и аккуратно сняла ее со стены. Она всматривалась в знакомые очертания старинного памятника, стоящего на фоне затянутого серыми тучами неба…