Тень отца - стр. 42
Мириам медленно подняла склоненную до этого голову. Иосиф увидел ее широко открытые, бездонные, полные сияния глаза. Скрывающийся в ней огонь вдруг запылал на ее лице. Иосиф прочитал просьбу, которой не произнесли ее уста.
– Поймешь, – шепнула она, радостно улыбаясь, – потому что ты умеешь любить. Я знала, что ты придешь. Ты должен был прийти, чтобы стать моим мужем…
Иосиф становился своим в городе, в котором он поселился. Он перестроил дом, ставший его собственностью: разбил стену, закрывавшую пещеру, и сложил новую, выдвинув ее дальше, создавая, таким образом, больше пространства. Он сделал и оконные проемы в стене, возле которой поставил верстак. В глубине, отделенное занавеской, находилось собственно жилище. Работал он на свой лад: старательно и точно, без спешки.
Однако еще раньше, до того как перестроить жилище, Иосиф смастерил ведро для колодца. Он вложил в эту работу все свое умение: ведро должно было получиться и больше, и легче того, которым женщины черпали воду. Он не жалел своих стараний. Он всегда вкладывал сердце в свою работу, но на этот раз работа над ведром стала настоящей песней любви. Когда оно было изготовлено, Иосиф засветло отправился к колодцу и заменил прежнее тяжелое ведро на новое, с красиво обожженными боками. Он никому не сказал о том, что сделал, а просто вернулся домой и занялся своей работой. Но его сердце билось с волнением.
Он видел Мириам только в доме Клеопы. Они обменивались приветствиями, но друг с другом не говорили. Теперь, когда они были помолвлены и об этом знали люди в Назарете, Иосиф заботился о том, чтобы ни малейшее подозрение в недопустимой свободе не пало на Мириам. Здесь, в «земле язычников», молодые люди поступали иначе. Греческие, сирийские или ханаанские девушки, не дожидаясь законного союза, убегали со своими возлюбленными на украшенные цветами луга. Их радостные возгласы и веселый смех временами порождали беспокойство в сердце Иосифа. Но он успокаивал эту тревогу. Ощущение, что за большую любовь он может заплатить самоотречением, распаляло в нем жар более сильный, чем влечение плоти. Не раз ему случалось размышлять о Захарии и Елизавете и о том, что тогда ему рассказал старый священник. Захария любил жену, но, считая это виной, стремился увидеть знак, который оправдал бы его. К Иосифу любовь пришла после многих лет ожидания, и он ни на миг не сомневался в том, что Сам Всевышний, как некогда Товию к Сарре, привел его сюда, в Назарет. Эта девушка была даром Всевышнего, и такой дар требовал жертвы, подобной жертве Товии, но только еще большей. Благодаря этой жертве, думал Иосиф, ему, может быть, откроется таинственный мир ее сердца, и тогда уже ничто не будет их разделять.