Тень от шпаги. Морфология литературного произведения - стр. 32
Все это Нерваль переживал на самом деле, он испытывал приступы сумасшествия, действительно попадал в сумасшедший дом. (Вспомним тут и страх Пушкина перед безумием, выраженный в стихотворении «Не дай мне Бог сойти с ума».)
Как возникает двойник? Герой, словно Нарцисс, склоняется над миром, как над большим зеркалом, – и видит себя отраженным в нем. Двойник – это то, во что герой должен превратиться, родившись второй раз. Это он же, но слитый с миром. Это он же, но после того, как его поглотит и затем изрыгнет мифический зверь. И поэтому двойник – не копия героя, он – двойник-антипод. Герой видит себя как другого, как чужого. Как изменившегося, преображенного. Такой двойник часто предстает как териоморфный (звероподобный) двойник героя. (Я для простоты буду далее называть его звериным двойником.)
Двойник-антипод обладает некоторым набором неизменных (хотя и варьирующихся, «пульсирующих») признаков и «аксессуаров», таких как косматость (либо собственная, либо шкуры или тулупа), экзотическая смуглость или темные волосы, зеркало, неподвижный (или сверкающий) взгляд, нож (или меч, или топор), отрезанная голова или маска, мяч и игра в него, подмигивание, подающая признаки жизни статуя или оживающий портрет, дружеское объятие или объятие-схватка, умение говорить на особом языке или на множестве языков, связь со стихией (морем, лесом, снегом…), безумие или просто необычность поведения, решающее влияние (пагубное или благотворное) на судьбу героя…
Примеров можно привести очень много (и я привожу их много в книге «Прыжок через быка»), здесь же назову Гильгамеша и его напарника-побратима Энкиду из шумеро-аккадского эпоса, Мцыри и барса из поэмы Лермонтова «Мцыри», героя-рассказчика Измаила и туземца Квикега из романа Германа Мелвилла «Моби Дик, или Белый кит», Петра Гринёва и Пугачева из повести Пушкина «Капитанская дочка», князя Мышкина и Рогожина из романа Достоевского «Идиот», а также Иисуса Христа и Иоанна Крестителя (который чем-то напоминает Энкиду: носит грубую одежду из верблюжьей шерсти и подпоясывается кожаным ремнем, питается диким медом и акридами, не стрижет волос. Не случайно он часто на иконах изображается косматым и в шкуре, а в некоторых народных традициях почитается как покровитель животных).
В повести Джойса сразу после описания виде́ния Стивена мы читаем про то, как он видит и воспринимает своего товарища Крэнли. Вот это описание:
«Почему, думая о Крэнли, он никогда не может вызвать в своем воображении всю его фигуру, а только голову и лицо? Вот и теперь, на фоне серого утра, он видел перед собой – словно призрак во сне – отсеченную голову, маску мертвеца с прямыми жесткими черными волосами, торчащими надо лбом, как железный венец, лицо священника, аскетически-бледное, с широкими крыльями носа, с темной тенью под глазами и у рта, лицо священника с тонкими, бескровными, чуть усмехающимися губами, – и вспомнил, как день за днем, ночь за ночью он рассказывал Крэнли о всех своих душевных невзгодах, метаниях и стремлениях, а ответом друга было только внимающее молчание. Стивен уже было решил, что лицо это – лицо чувствующего свою вину священника, который выслушивает исповеди тех, кому он не властен отпускать грехи, и вдруг словно почувствовал на себе взгляд темных женственных глаз.