Тень над скульптурой - стр. 33
– Это ж какая даль… – тяжко вздохнул тот.
– Не скажи.
– До туда добираться и добираться…
– Знакомые есть?
Нервно прикусив губу, будто его уже обязали таскаться на новое рабочее место, он затоптался на месте, все не расцепляя руки…
– Да никого из местных я переводить не собираюсь! – рявкнул Катаев. – Даже на первое время просить не стану! – Дмитрий поднял на Александра полные надежды глаза, в которых под лучами горящей люстры блестели крупицы слез. – Обрадуй парней, иначе от этой кухни лишь руины останутся.
– Но я поспрашиваю, – вдруг скромно признался тот. – Есть у меня на примете парочка, планирующая переехать в Сестрорецк. Как раз повара…
– Вот и славно, – пробубнил Александр, задумчиво склонив голову над столом. – Собственно, по пустяку позвал. Нет больше новостей. А теперь… Там почти что целый зал, люди голодают…
Молниеносным движением Дмитрий схватился за дверную ручку с несокрушимым желанием убраться восвояси, однако какая-то все же заставила его обернулся.
– Точно никого из нас не отправят в Сестрорецк?
– Как будто на фронт отправляют… Даю слово.
И Дмитрий с расплывшейся по лицу болезненной улыбкой перескочил через порог кабинета.
– Шампанское! Да пусть оно рекой разливается по асфальту и дурманит наши головы одним своим запахом! – опьяненный празднеством, выкрикивал Роман Юрьевич, почти что прыгая на радостях с не представляющими никакой ценности бумагами в руках. – За успех! Выпить! Скорее выстрелить пробкой!
Ни один прожектор человеческого внимания не падал на двоих в костюмах из тягучего течения толпы солнечной сентябрьской улицы в центре города. Иван Давидович задержался в банке, объяснив неторопливость необходимостью перевести измотанный дух. Долю в тридцать пять процентов Беляев внес наличными. Лет семь назад, от нечего делать размышлял Катаев, хлопнули б да забрали б чемодан с деньгами, и был бы он таков…
– Пас. Не сегодня и не завтра…
– Это еще с какой стати? – он требовательно отдернул Катаева за рукав. – Куда намылился?
Александр лениво вырвал руку, наградив Беляева осуждающим взором, но тому хоть бы что: под неподвижным уродливым, здоровенным носом плутовская улыбка.
– Никогда не достичь нам покоя. Дай бог дороги облегчат душевные страдания.
Он вяло пожал руку товарища, рухнул в спорткар, завел мотор и, еще оставаясь на месте, опустил стекло.
– Вон девчонки скучают, – под вывеской кофейни две подружки, сблизившись друг к другу лицами и заговорщически перешептываясь, стреляли в них глазками. – Не упусти шанс развеселить поклонниц.
– Их двое, – подмигнув, ответил тот, облокотившись локтем о крышу машины и потянулся за сигаретами.