Тень над скульптурой - стр. 23
– Счастье есть ловкость ума и рук… На лицах несчастных отпечатаны подошвы богачей.
– И то верно.
– Машина в ремонте. Врезалась одна сволочь…
– Вот черт, – Катаев легонько постучал по рулю, как будто успокаивая разволновавшегося скакуна, будто заверяя, что ничего подобного с ним он ни за что не допустит…
Хвойные и лиственные окружали дорогу изящно ровными шеренгами. Они въехали в Сестрорецк, рассекли город насквозь и остановились возле здания ресторана.
– Вот и на месте.
Вокруг лесистая местность. Тишина. Лишь несколько крыш дачных домов, высовывающихся из-за высокого забора. Слева за шеренгой елей и берез полосами проглядываются темно-синие холодные воды залива. Высокое солнце. Голубое небо рассекают белые чайки.
– Снаружи-то вполне, – заговорил Беляев, рассматривая потухшую вывеску, – причина продажи какая?
– В этом солнечном крае пасется достаточно голодных ртов. Хозяин вынужден покинуть страну. За всеми тайнами таится незамысловатая продажа впопыхах.
Они пересекли дорогу. Через обтянутые тонировочной пленкой окна не видать ни зги. Светло-коричневые оттенки. Зал отделан под восточный стиль. Множество мягких подушек, ковры… Возле окутанной виноградом колонны за одним из столиков задумчиво разместился старец в костюме с расстегнутым воротником темно-синей рубашки, мысленно кружащий орлом над шахматной доской.
– Мы закрыты, – молнией подступила к вошедшим женщина со смуглой кожей и красной банданой на голове.
– Мы здесь как раз для того, чтобы вновь распахнуть двери этого заведения, – выскочил Беляев из-за спины Александра, однако в ответ на игривую колкость женщина лишь угрожающе ощетинилась.
– К Ивану Давидовичу, имел в виду мой товарищ, – поправил Катаев.
– Вон сидит, – женщина недружелюбно махнула рукой, звякнув золотыми цепочками на запястье.
– Иван Давидович? – шепнул Роман Александру.
– Его покойный отец, – тихо отвечал тот, – просто бредил стать русским. Но об этом лучше ни слова.
– Само собой…
– Иван Давидович! – приветливо выкрикнул Александр.
– Ну наконец-то, – протянул хозяин ресторана. Поднимаясь, он опирался о стол старыми руками, кажущимися иссохшими ветвями некогда могучего дуба. – Александр…
– Михайлович, – напомнил тот. – А это, – он смирил Беляева придирчивым взглядом, пощипывающим кожу. Нос! Этот огромный уродливый нос бросается в глаза… – Мой олицетворенный банк. Роман Юрьевич. Инвестор.
Беляев лишь недовольно брякнул под свой уродливый нос. Иван Давидович обменялся с Катаевым рукопожатием, преднамеренно забыв Романа на обочине.
– Партию?
– Иван Давидович… – начал было Александр, но старик тут же оборвал его одним взмахом ладони.