Тень над скульптурой - стр. 18
– Проветрим-ка головы, не помешает, а?
На первый этаж вела слишком крутая для старых ног лестница. Интерьер загородного дома был от и до обшит светлым постмодерном с невписывающимися чучелами зверей, каких бездумно расставили то тут, то там. На кухне женщина в фартуке с морщинистым лбом ополаскивала тарелки, беспрерывно поглядываю на кастрюлю, из какой так и порывались вырваться клубы пара.
– Скоро обед, слышите? – крикнула она спустившимся.
– Ждем с нетерпением – отозвался Знойнов, подтянув штаны, которые, однако, никоим образом не могли свалиться с его живота.
День стоял замечательный. Безоблачный. Двенадцать еще не стукнуло. Солнце с небывалой поздней августовской щедростью трепетно согревало, словно, как и предвещал тот странный старик, оно и в самом деле чуть – на несколько десятков тысяч километров – приблизилось к Земле. Двое прошлись по мраморной дорожке к длинной беседке, под навесом какой примостились длинный деревянный стол со скамьями и чугунный мангал, украшенный чудными завитками.
– Сегодня вечером, – начал Игорь Валентинович, сгребая старые угли кочергой в одну кучу, – жду влиятельных людей на барбекю. Останешься?
– Дел невпроворот.
Тот хмыкнул и плюхнулся в подвесное кресло, старательно взбив перед тем подушки.
– Упускаешь возможности, Саша. Столько всего упускаешь…
– Это что например? Скворчащее мясо.
– Дело-то не в жратве, а в людях, которые тут соберутся. Да даже не в них самих… Как будто ты и сам ни черта не соображаешь, – театрально вскинул руки к небу старик. – Да и бог с ним, представим, будто всему тебя приходится учить с самого начала, а теперь слушай. Как утверждают психологи, все суть в том, какое влияние на мир оказывают эти личности… – устав притворяться, он махнул рукой, вытащил из кармана сигарету и, поглотив очередную порцию дыма, продолжил. – К чему вся эта демагогия? Раньше ты бы ни за что не упустил возможности…
– А теперь мне не до них.
– И как это понимать?
– Чтобы понять человека, не обязательно корчить уродливые рожи не то удивления, не то недоразумения.
Лицо Игоря Валентиновича надулось преподавательской серьезностью. Беседку огораживали элегантные розы на длинных зеленых стеблях, меланхоличные лилии, кренящие огромные живописные бутоны… Сколько ж и для чьей прихоти сосредоточенно безрассудной воли к жизни в цветах, какие вот-вот должны поддаться дыханию тленного дрема?
– Мне не требуются связи, – невозмутимо продолжил Александр, – неужели не ясно?
– Это с какого вдруг перепуга?
– У нас же все измеряется деньгами. Вот и считай, что с моими финансами настолько ровный порядок, что никакие связи более не требуются. Могу позволить себе играть в одиночку против целого мира…