Тень изначальных - стр. 20
Противоположный край огромного озера терялся вдали, колеблясь в раскаленном воздухе. То тут, то там в голубую гладь врезались поросшие зеленью холмы, ровными волнами убегающие за горизонт. Белые шапки облаков скрывали самые высокие вершины. Сидя на берегу под летним зноем, сложно было поверить, что прямо там, в обозримой дали, на крутых склонах лежит снег.
Любой водоем был ценен еще по ряду причин. В речках и озерах можно было смыть с себя дорожную грязь, что после их рывка сквозь Срединные земли представлялось роскошью. Эдвин надеялся, что Ани не замечает взгляд, которым он провожал ее на помывку, наблюдая, как девушка в гордом одиночестве скрывается за кустами.
А еще Сэт не давал ему ни минуты покоя, задавшись четкой целью: обучить Эдвина… всему. Так, во всяком случае, юноше казалось. В бесконечный список входило и умение плавать.
Постыдная переправа при бегстве из Дубов отложилась в памяти обоих. Эдвин вспоминал тот момент, да и весь день, с содроганием. Сэт же умудрился рассказать историю так, что Ани поперхнулась едой, а Парацельс спешно спрятал улыбку, сделав вид, что почесывает щетину. Очевидная провокация сработала, но сказать всегда проще, чем сделать.
Худо-бедно он держался на воде и раньше, а теперь мог плавать туда-сюда, пусть и недолго. Однако стоило осознать, что под ногами больше нет твердой земли, и любой заплыв оканчивался одинаково: после нескольких унизительных секунд Сэт вытягивал его к берегу. А потом все начиналось заново.
В дни, когда вечерняя стоянка была вдали от воды, унижение возрастало многократно. Вор учил его драться. Якобы. Во-первых, это чаще всего происходило в присутствии врача и торговки, что сильно отвлекало и сбивало с толку. А во-вторых, когда Лис поделился пространными размышлениями о том, как неплохо быть готовым к любой опасности, юноша точно не предполагал, что ему придется уворачиваться от палки.
Пока что все «обучение» строилось на этом. В первый же день Сэт, покачиваясь в седле, зачистил ножом пару приглянувшихся ему прямых толстых веток, освободив их от листьев и сучков. Днем импровизированные посохи были привязан к лошади, а утром и вечером, когда находилось время, он отрабатывал на Эдвине хлесткие удары. В толковании вора это называлось донельзя банально: «защита от нападения». Юноша, в свою очередь, в глубине души был уверен: Лис просто издевается, нападая на него с палкой и награждая синяками и ссадинами. Каждый болезненный пропущенный тычок Сэт подробно комментировал, объясняя, в какую сторону Эдвину надо было сместиться и почему. А потом больше никогда не повторял этот удар, полностью разрушая любые ожидания от атаки. Как, например, сейчас.