Тень иракского снайпера - стр. 22

– Ты обо мне все знаешь правильно, – подтвердил Олег.

– Очень надеюсь, что не все, – отреагировал всегда серьезный Ким. – До вечера, сэр…

– А, какая приятная неожиданность! – Эмилия Стоун была приветлива и мила. – А я уж была уверена, что вы никогда не позвоните, занятые своими убийствами…

– Боюсь вас разочаровать, но в связи с делами я вам и звоню. – Потемкин видел, что Стоун относится к нему… скажем так, более заинтересованно, чем к случайному знакомому, и потому хотел расставить заранее все точки над «i». – Где вы предпочитаете увидеться? Честно говоря, я не хочу встречаться в нашем офисе – не та аура…

– Ого! Раз уж криминалист международного класса разговаривает со мной об ауре – тут много чего можно ожидать, – рассмеялась Эмилия. – Знаете, мое любимое место – чайный домик в парке Золотых Ворот. – Это такая… туристическая точка. Нормальные жители города туда ходят редко. А у меня, как у их постоянной посетительницы, там есть свой столик – в тени, на свежем воздухе. Вы любите чай?

Столик и вправду был в прекрасном месте – вся ширпотребная суета оставалась где-то рядом, а Стоун с Потемкиным сидели в некотором подобии бамбуковой беседки – то есть видели только листву вокруг и чуть подернутую зеленью воду тихого пруда. Вопрос Эмилии о любви к чаю был неслучаен – в меню были чаи примерно трех сотен сортов – Потемкин даже не стал разбираться в этой роскоши, попросил Эмилию заказать ему что-то близкое к индийскому чаю – или цейлонскому.

– Иногда я прихожу сюда одна, – сказала Эмилия мечтательно. – Сижу, пью чай и думаю – здесь очень хорошо думается… Кстати, можете меня звать Эми – так проще.

– Спасибо. Я, соответственно, Алек. И я вам признателен за то, что мы встретились, – сказал Потемкин искренне. – Знаете, Эми, мы ведь с вами почти коллеги. Я начинал как журналист, и меня даже считали подающим большие надежды.

– Журналистика – это такая отрава, от которой трудновато избавиться, – улыбнулась Эмилия. – Это почти как ФБР. Говорят, что в Бюро трудно попасть, но зато невозможно уйти. С журналистами, по-моему, то же самое. С настоящими журналистами, я имею в виду.

– А я и не ушел… В определенном смысле, – признался Олег. – Вас это удивляет?

– Почему же? – Стоун стала серьезной. – По большей части это так и бывает. В конце концов, настоящий журналист – это тот, кто пишет на горячие темы и ведет трудные расследования. Его в отличие от вас закон не защищает, и оружия ему не выдают… Но вот не пойму, чем я могу быть вам полезна?

– Видите ли, вы – быть может, сами того не зная – подсказали одно из главных направлений, по которым идет расследование.