Тень ингениума - стр. 32
Он бросил на меня безразличный взгляд, вытирая руки полотенцем, взял половник, зачерпнул из кастрюли мясного бульона, налил в высокую светло-синюю миску. Поставил передо мной, положил тут же ложку:
– Хочу узнать твое мнение. Эти могут только нахваливать.
Всегда готов высказать свое экспертное суждение по поводу чужой стряпни, особенно когда мой вкус пока еще при мне.
– Не хватает соли.
Он кивнул, словно бы и не сомневался в том, что я скажу, отправился досаливать бульон.
– Знаешь, что меня всегда злит?
– Когда ты торгуешь щекотливой информацией, но не имеешь никакого представления, кто к тебе пришел? – предположил я.
– Даже не понимаю, о чем ты, иностранец. Моя семья три поколения живет в Риерте и торгует лампами, а не информацией. Мы мирные люди и сейчас, как и все граждане, готовимся к Празднику Звезд. А злят меня чужаки перед праздниками, которые пользуются нашим гостеприимством. Традиции моего народа не позволяют вышвырнуть тебя за дверь, если ты не нарушаешь правил.
– Хочешь, чтобы я ушел?
– Очень обяжешь.
– И даже не поинтересуешься, откуда я знаю о твоем магазине и невинности?
Его колебание можно было и не заметить, таким скоротечным оно оказалось.
– Невинность… Она устарела уже лет десять как. Откуда ты выкопал такую древность, иностранец?
– Мой друг как-то обмолвился, что за интересными секретами надо идти в магазин ламп и назвать этот пароль.
– Имя у друга есть?
– Арви. И ты ему должен.
Он едко фыркнул, выражая всю гамму своих отрицательных чувств ко мне, к Арви, к моим словам и желаниям.
– Я выплачу долг на той стороне солнца, иностранец! И должен я ему, но не тебе, а так как он завершил свой путь в петле… – Алавит развел руками, показывая, что теперь с него и взятки гладки.
– Долг может потребовать семья. И он священен. Ведь так по вашим законам?
Я начал его порядком раздражать знанием алавитских правил. Но ему пришлось признать с большой неохотой, что я прав:
– Так. Но ты не риертец и не его родственник. Или наберешься наглости назваться троюродным кузеном?
Троюродный кузен – слишком далеко. Мы были как братья, но своему собеседнику я не собирался этого говорить.
– Нет. Но я мог бы попросить Сибиллу. – Я увидел, как сузились его глаза. – А ты, полагаю, достаточно хорошо знаешь ее. Мне придется рассказать, какой долг у тебя перед ее сыном и почему он возник. Твоя тайна словно карточный домик, дорогой торговец лампами. Малейшее дуновение ветра, и все развалится. Ведь Сибилла, поняв, что случилось, вполне возможно, захочет снять с себя ответственность и перекинет это с больной головы на еще более больную. Старуха же до сих пор ищет человека, который продал имя одной из ее кукол «Шильду» Йевена?