Тень гильотины, или Добрые люди - стр. 58
Мысль о пистолетах тревожит библиотекаря еще больше.
– Признаюсь, дорогой друг, я совсем не боец…
Адмирал снисходительно улыбается:
– Так и я не боец, если рассудить. Слишком давно не держал в руках пистолета. Однако, уверяю вас, в случае необходимости вы станете таким же точно бойцом, как и любой другой… Иногда жизнь поворачивается так, что волей-неволей берешься за оружие.
– Надеюсь, оно все-таки не понадобится.
– Я тоже на это надеюсь. Так что спите спокойно.
И дон Эрмохенес укладывается спать, натянув одеяло до самого подбородка.
– Бедная Испания, – расстроенно бормочет библиотекарь. – Стоит отъехать на несколько лиг от города – и оказываешься среди дикарей.
– В других странах не лучше, дон Эрмес… Просто здесь неприятные мелочи кажутся еще неприятнее, потому что это – родная страна.
Похоже, адмирал решил в этот вечер отказаться от чтения. Он помечает страницу закладкой и откладывает книгу на столик возле кровати. Затем устраивает голову на подушке. Дон Эрмохенес тянется к фитилю, но на полпути его рука замирает.
– Позволите мне дерзкое замечание, дорогой адмирал?.. Пользуясь, так сказать, вынужденной близостью, в которой мы оба оказались?
Светлые глаза его собеседника, которые кажутся еще светлее при свете близко стоящей лампы, высвечивающей на его скулах крошечные красноватые сосуды, смотрят внимательно, с легким удивлением.
– Разумеется, позволяю.
Мгновение дон Эрмохенес размышляет. Затем решается:
– Я заметил, что вы человек не слишком набожный.
– Вы имеете в виду религиозные обряды?
– Пожалуй… Ни разу не видел, чтобы вы молились, вам это вроде бы и не нужно. Я задаю этот вопрос, потому что сам делаю это постоянно и мне не хотелось бы раздражать вас своими привычками.
– Своими предрассудками, вы хотите сказать?
– Не издевайтесь, пожалуйста.
Адмирал смеется от души, внезапно отбросив свою постоянную серьезность:
– Ни в коем случае. Простите. Я просто немного пошутил.
Дон Эрмохенес качает головой, терпеливо и доброжелательно.
– Сегодня, остановившись ненадолго размять ноги, мы с вами разговорились о вещах несовместимых… Таких, например, как разум и религия, помните?
– Да, я хорошо помню тот разговор.
– Так вот, мне бы очень не хотелось, чтобы вы относились ко мне как к лицемеру. Признаюсь, иногда у меня тоже случаются проблемы с совестью, потому что я оказываюсь на границе дозволенного с точки зрения христианской доктрины…
Адмирал поднимает руку, явно собираясь привести какой-нибудь весомый аргумент, но взвешивает свои слова и возвращает руку на одеяло.
– Если бы речь шла о ком-то другом, я бы назвал это лицемерием. – Тон у него мягкий, доброжелательный. – Я имею в виду тех, кто похваляется слепой верой в догмы, а сами потихоньку почитывают Руссо… Но вас-то я знаю, дон Эрмес. Вы человек честный, порядочный.