Тень Гегемона. Театр теней (сборник) - стр. 6
Петра решила задать щекотливый вопрос прямо – и сделала это:
– Ребенок родился всего через месяц после снятия ограничений рождаемости?
Мать с отцом переглянулись – мать с блаженной улыбкой, отец слегка вздрогнул.
– Понимаешь, нам тебя не хватало. Мы хотели, чтобы в доме была девочка.
– Ты мог потерять работу, – сказала Петра.
– Не так сразу, – отмахнулся отец.
– Наши армянские чиновники не слишком торопятся исполнять законы, – объяснила мать.
– Но вы могли потерять все.
– Нет, – твердо ответила мать. – Половину всего мы потеряли, когда ты уехала. Все – это дети. А остальное – это ничто.
Стефан рассмеялся:
– А если я есть хочу? Еда – это что-то!
– Ты всегда хочешь есть, – сказал отец.
– А еда – всегда что-то.
Они рассмеялись, но Петра отметила, что у Стефана нет иллюзий насчет того, к чему могло привести рождение ребенка.
– Очень здорово, что мы выиграли войну.
– Всяко лучше, чем проиграть, – сказал Стефан.
– И так хорошо иметь ребенка, не нарушая при этом закон, – добавила мать.
– Но девочки у вас все равно нет.
– Нет, – согласился отец. – Зато есть наш Давидик.
– А девочка у нас опять есть, – сказала мать. – Ведь ты вернулась.
«Не совсем, – подумала Петра. – И ненадолго. Четыре года или даже меньше – и я уеду в университет, и тогда вы по мне скучать уже не будете, потому что поймете, что я не та девочка, которую вы любили, а пропахший порохом и кровью ветеран войны, выпускник военной школы, обученный отвратительному ремеслу».
Семья провела вместе час, а потом стали подтягиваться соседи, дальние родственники, друзья с работы отца, и только за полночь отец наконец объявил, что завтра не выходной, а перед работой надо хоть сколько-нибудь поспать. Еще час ушел на то, чтобы выпроводить всех гостей, а Петра к этому времени хотела лишь свернуться под одеялом и спрятаться от мира по меньшей мере на неделю.
К концу второго дня Петра поняла, что в доме ей делать нечего. Она не вписывалась в быт. Мать ее любила, но жизнь ее вертелась вокруг младенца и соседей, и, когда она пыталась занять Петру разговором, видно было, что дочь ее отвлекает и что для матери было бы облегчением, если бы Петра днем ходила в школу со Стефаном и возвращалась по расписанию. Петра это поняла и вечером объявила, что хочет записаться в школу и со следующего дня начать ходить.
– Вообще-то, – сказал отец, – люди из МЗФ говорили, что ты могла бы поступать прямо в университет.
– Мне всего четырнадцать, – возразила Петра. – И у меня серьезные пробелы в образовании.
– Она даже про «Дога» никогда не слышала, – сказал Стефан.