Тень Эдгара По - стр. 69
Дюпон тем временем открыл партию ударом столь неловким, что среди зрителей послышались смешки.
Рябой сделался очень серьезен. В его фигуре появилась даже грация, когда он один за другим стал забивать шары в лузу. Если я действительно испортил ему лучшую игру, то эта, без сомнения, была вторая по качеству. Я цеплялся за надежду, что Дюпон вдруг научится играть в бильярд или его неумение обернется хитроумным трюком. Увы, он бил все хуже и хуже. Рябому оставалось сделать три или четыре удара, чтобы игра закончилась в его пользу. Я принялся шарить по карманам, мысля оплатить Дюпонов проигрыш серебром, но, к несчастью, с собой у меня было всего несколько франков.
Дюпон, несмотря на неминуемость поражения, держался с похвальным достоинством. Как бы ни были неловки его удары, лицо сохраняло поистине олимпийское спокойствие и поразительную уверенность. Это несказанно расстраивало Рябого, хотя никак не отражалось на качестве его ударов. Наслаждение триумфом складывается в том числе из подавленного вида соперника, а Дюпон упорно отказывался от заданной роли. Полагаю, Рябой нарочно, с целью вызвать желаемую реакцию, оттягивал свою победу. Наконец негодяй проворно повернулся к столу и сверкнул на Дюпона глазами.
– Партия окончена, – объявил он, чуть не испепелив меня взглядом.
– Вот как? Очень хорошо, – ответил Дюпон и, к моему ужасу, пожал плечами.
Охваченный отчаянием и страхом, я не сразу уловил шум у входной двери. По правде сказать, я не обращал на него внимания до тех пор, пока несколько человек не замахали в нашу сторону. На нас ринулся крупный мужчина с кустистой рыжей бородой. Эта борода да еще внушительные габариты отличали его от Рябого; в остальном наблюдалось поразительное сходство. Жадность на лице моего врага сменилась ужасом, красный цвет щек – смертельной бледностью. Я понял: что-то пошло не по его плану. Познания во французском языке возвратились, и из яростных выкриков я понял, что Рябой имел неосторожность увлечься возлюбленной своего более крупного двойника, той самой девушкой, что переминалась у стола. Теперь она криками и плачем пыталась вымолить прощение у своего любовника, а Рябой выскочил на улицу.
Дюпон тем временем сгреб деньги Рябого, положенные на стул, и собирался уходить. Я тоже собирался – с мыслями.
«Если вы выиграете эту партию без потерь…» – крутилось у меня в голове. Без потерь. Дюпон знал – знал с самого начала, – как все обернется. Я выбежал за ним на улицу.
– Сударь, меня могли убить! Вы бы ни за что не выиграли эту партию!
– Где уж мне.