Тень души - стр. 14
– Не.
– Ты что-нибудь помнишь? – начал он серьёзным тоном.
– Не, – тихонько повторил я.
– Странно, – проговорил он задумчиво. – Речь понимаешь… точно понимаешь? Скажи ещё что-нибудь.
– Да, – сказал я.
– Хм, похоже на иронию, – грустно проговорил папа и принялся рассказывать.
Значит, я их сынок Артём, мне полных тринадцать лет. Мальчишки с нашего двора позвонили в службу спасения, сообщили, что я лежу в пустой шахте лифта на давно законсервированной стройке. С их слов, они случайно мимо там проходили, гуляли.
Упал я с высоты, примерно, в три метра на бетон. У меня ушиб головного мозга, ушибы спины, руки и ноги. Трое суток я пролежал без сознания. Можно было бы сказать, что легко отделался…
Папа замолчал, и заговорила мама. Живём мы, оказывается, не здесь, а в большом многоквартирном доме в другом районе. Это дом дедушки, её отца. Дед, как узнал, что внука не уберегли, потребовал, чтобы меня из больницы забрали и привезли сюда. Он обеспечит лучший уход и лечение. Мама тоже пока со мной тут побудет, а у папы работа, он станет навещать.
Я без особых переживаний принял вводные данные. Немного настораживали слова отца «можно было бы, сказать, что легко отделался», но головой я приложился всё-таки знатно, кружилась зараза, и от долгих разговоров начинало поташнивать. Я тогда просто нагло вырубился.
Вечером я устроил первую в своей новой жизни истерику. Лежал себе, никого не трогал. И вдруг выключили свет. Я натурально заорал! Паника просто лишила меня разума! Свет включили, но я верещал дальше, пока не появилась мама. Она гладила меня по волосам и по щеке, говорила ласково, что всё хорошо, свет больше не выключат. Ася, наша домработница, просто не знала…
Да я и сам о себе такого не знал. Надо же – страх темноты! Вроде бы в моём возрасте это ненормально. Свет горел всю ночь, а на другой день утром пришёл дядька в синем комбинезоне со стремянкой и заменил освещение. Его стало можно просто убавлять или усиливать.
Я частенько размышлял о причинах моей фобии. Вообще, возможностей для размышлений было предостаточно. Примерно месяц я пролежал на кровати. Мама часто меня «проверяла», я в основном дрых. Периодически включала мне мультфильмы, читала книжки вслух, кормила с ложечки. Она обтирала меня гигиеническими салфетками и временами подпихивала под меня судно. И я каждый раз, заливаясь краской, страшно себе клялся, что обязательно встану, и это прекратится.
Добродушная полноватая медсестра «тётя Аня» делала мне уколы в вену и в задницу. Приходил доктор в очках и с аккуратной бородкой, спрашивал о самочувствии, заглядывая в глаза, стучал молоточком по локтям и коленям. Приходил другой доктор без бородки и без очков и показывал маме, как заниматься со мной лечебной физкультурой, чтоб я сам сгибал руки, ноги и поворачивался.