Тень души 2 - стр. 50
Принялся озираться. В палате я был один, рядом с кроватью стояли и противно пищали пластиковые ящики с лампочками, кнопками, тумблерами и экранчиками. Лампочки помаргивали, на экранчиках изгибались загадочные кривые. И от всей этой фигни ко мне под одеяло тянулись провода и трубки.
Вскоре вернулась сестричка, принесла бутылку воды с дозатором и привела полноватую тётку и худощавого мужика в очках, все естественно в белых халатах. Сестричка сразу приподняла мне голову ладошкой за затылок и другой рукой принялась меня поить, мужчина внимательно смотрел на меня, а тётка преданно смотрела на него. Скорей всего, доктор.
При глотании горло болело, но в целом пить было замечательно, я долго не отрывался от поилки…
Девушка тихонько вздохнула, и я решил, что пора и совесть поиметь. То есть честь узнать…
Вот те на! Я только сейчас понял, что продолжаю думать на том языке! И на русский переводить получается так себе. Ну, мало ли какие от квантового погружения последствия, должно пройти. Короче, оторвался я от поилки.
Сестричка убрала от моего лица бутылку, опустила мою голову на подушку, и доктор заговорил добродушным баритоном:
– Здравствуйте, я ваш лечащий врач Павел Сергеевич. Как себя чувствуете?
– Нормально, вроде, – ответил я.
Он обернулся к полноватой женщине и сказал:
– Да, отключайте аппаратуру.
Девушка сняла с меня одеяло, а тётка подошла к технике и принялась щёлкать тумблерами и нажимать кнопки. Противный писк прекратился. Потом они вдвоём снимали с меня какие-то присоски, вытаскивали из вен в локтевых сгибах иголки.
Когда закончили, доктор достал молоточек и попросил на него смотреть. Поводил им влево-вправо, вверх-вниз и сказал:
– Замечательно. Сейчас что-нибудь беспокоит?
– Нет, доктор, – ответил я.
– Ваши родители просили немедленно сообщить, когда вы придёте в сознание, – проговорил врач. – Они хотят забрать вас домой. Вы согласны уехать до окончания лечения?
– А чем я болен? – уточнил я.
– Э… – замычал врач. – Вас необходимо тщательно обследовать. Возможно, последствия подростковой травмы, повреждения мозга не проходят бесследно…
– Я согласен уехать, – прервал я его мучения.
Доктор с плохо скрываемым облегчением проговорил:
– Тогда подпишите согласие… вот Анечка принесёт.
Девушка посмотрела на меня, снова мило улыбнувшись.
– Хорошо, – сказал я.
Доктор выразил надежду никогда меня больше здесь не увидеть и ушёл. Анечка и полная медсестра тоже вышли. Я сразу заскучал. Вот что теперь делать? Снова теребить ушибленные мозги – бредом всё было или чем-то хотя бы условно реальным?