Тень бытия. Книга вторая. Жажда - стр. 12
– Пап, – позвала Дженнифер. – Пап…
Кевин чуть не врезался в дочь, которая неожиданно застыла столбом перед ним. На мгновение в лесу повисла странная тишина. Соловей притих. Возле их лагеря бродило нечто большое, черное, волосатое. Принюхивалось, водило носом по ветру.
– Пап…. – шевеля одними губами, прошептала девочка. – Это медведь?
– Не знаю, – Кевин машинально прижал кровоточащий палец к своей куртке. Потом схватил Дженнифер за плечо, но та, даже прижавшись к отцу, не могла унять дрожь.
Они осторожно спустились со склона, стараясь, чтобы их не заметило это существо, и бегом пустились подальше от этого места. Кевин раздвигал мохнатые еловые ветви, пропуская дочь вперед. Его руки кровоточили от мелких царапин. Он то и дело в тревоге останавливался и внимательно оглядывался вокруг. Но никого не видел.
Вдруг до них донеслось приглушенное злобное рычание, от которого кровь застыла в жилах, но оно показалось им довольно знакомым, и Кевин догадался, кому оно принадлежит.
– Это же чертова псина Тома Хореста! – сообщил он, пытаясь успокоиться и прийти в себя. – Дженни, детка, все хорошо. Зеленый, – это была их игра в светофор. Когда что-то нарушало спокойствие или надо было договориться и прийти к компромиссу, зеленый означал действие, решение. Оранжевый символизировал опасность, остановку либо прекращение диалога. Время, когда нужно все обдумать. Красный сигнал использовался по-разному, но чаще всего означал конец игры.
– Ага, – Дженни сопела, как паровоз, ухватившись за покачивающуюся ветку стройной березки.
В лесу стояла тишина, изредка нарушаемая собачьим лаем. Они прислушивались. И вдруг чей-то громовой бас или рев разрушил иллюзию безопасности. Густые ветви зашумели над их головами, а от звука шагов неподалеку они перестали дышать. Мышцы дрожали от напряжения, сердце грохотало в груди.
Видя, что Дженнифер хочет заговорить, Кевин приложил палец к губам.
– Мне страшно, – прошептала девочка.
– Все будет хорошо, – ответил ей отец. – Это всего лишь гром, милая.
И вправду, как бы в подтверждение его слов, вдали глухо загрохотало, приближающаяся стихия напомнила о себе глухим, утробным звуком. Приближалась гроза, а ей предшествовали яркие зигзаги молний и резкий противный вой ветра.
– Надо бы укрыться где-нибудь на время бури, – сказал отец. – Найдем самую огромную ель и там переждем. Идет?
– Годится, – девочка расстроенно кивнула. Она перестала мечтать о тепле и доме, о маме, уже возвратившейся домой после дежурства. И не подозревавшей, сколько страха им пришлось вытерпеть. – А тот медведь нас не выследит?