Тэмуджин. Книга 3 - стр. 60
– Ну, вот, – зазвенел высоким голосом старик, – я знал, что мой сын не покажет спины врагу. Погиб лицом к лицу с врагом, по мужскому обычаю… Теперь все увидят, как он погиб, никто плохого не скажет… А сотника я за руку приведу и покажу… при людях спрошу у него, как он это оставил своего воина…
Старик Халан стоял на коленях перед мертвым сыном и говорил, говорил без умолку, будто забывшись в бреду, а Гулгэн смотрел на него, стоя в трех шагах, сочувственно качал головой.
– Ну, давай пока прикроем его снегом, – сказал, наконец, Гулгэн, – надо ведь и моего сына найти.
– Давай, давай… прикроем, – оторвался от забытья Халан, – и вправду, до темноты надо успеть все осмотреть… Полежи, сынок, мы тут рядом будем.
Присыпав труп снегом, они пошли дальше по низине. Копали молча, быстро переходя от одного к другому. Трупы валялись в самых разных позах: одни лежали ничком, уткнувшись лицами в землю, другие смотрели в небо – глаза были выклеваны птицами, у многих изгрызаны носы и щеки. У кого-то руки и ноги были согнуты и беспорядочно разбросаны, видно, были ранены и их добивали, перед смертью они отчаянно отбивались от своих убийц.
Сын Гулгэна все не находился. Они терпеливо рыли, изредка узнавая погибших воинов из других родов.
Время от времени старики оглядывались в сторону керуленских. Те так же, как они, переходили от одного бугорка к другому, копали. Расстояние между ними понемногу сокращалось. Гулгэн отошел от закопанного трупа, устало присел на кочку и, задумчиво глядя через поле, промолвил:
– Сойдемся с ними, и придется ведь поговорить. Хоть и война, а поздороваться обычай велит.
– Там видно будет, – проворчал Халан, присаживаясь рядом. – Смотри, как бы за разговором с ножами не набросились. Люди озверели за эту зиму…
– Раньше в племени со всеми как с братьями встречались, в каждом роду не дядья, так сваты, – Гулгэн тяжело вздохнул. – А теперь вот как зверей увидели, того и гляди, нападут.
На середине поля мертвых было поменьше и они стали быстро сближаться с керуленскими. Между ними оставалось уже шагов сорок.
Керуленские поздоровались первыми. Один из них, седобородый, видом чуть постарше их, лет пятидесяти пяти, вышел вперед и сказал простуженным голосом:
– Хорошо ли живете, братья-борджигины?
– Наверно, жили бы неплохо, если не война между нами… – неприязненно ответил Халан.
– Сыновей не теряли бы, – мирно добавил Гулгэн, стараясь сгладить неприветливое обращение сородича.
– Так и не начинали бы войны, – усмехнулся другой керуленский, помоложе, лет сорока пяти, – тогда и не было бы такой беды.