Тэмуджин. Книга 2 - стр. 52
– Что-о? – Даритай выронил из рук полную чашку архи, облившись, зашипел, еле сдерживая ругань, стал вытирать штаны и рубаху. – Этого щенка, который только недавно перестал сосать молоко из материнской груди, поставить над собой и слушать его? Да ты ведь и вправду с ума понемногу уже сходишь, кажется мне…
– Вот видишь, я говорил, что не поймешь.
– Нет, ты скажи, скажи мне, – загорячился Даритай, забыв об архи, держа в руке пустую чашу. – Почему это вдруг Тэмуджина, а не кого-нибудь другого? Чем он стал лучше нас, взрослых людей, братьев его отца?
– А ты видел, как он живет? – снова рассердился Хутугта. – Он не только выжил, когда мы оставили его у голодной смерти в зубах, в степи, где разбойники стаями рыщут как волки, когда Таргудай кружил над ним как стервятник над отбившимся от стада ягненком, так он теперь еще лучше всех нас живет – независимо ни от кого, без страха перед кем-то. А какое место он себе нашел? Это же надо уметь так устроиться: ему и без войска безопаснее, чем всем нам, он невидим для врагов, горы и тайга его охраняют, да и у племени почти под боком. Потому он и отказался от наших подарков и жить с нами не захотел… Почему, думаешь, не захотел он, одно молодое упрямство? Нет!..
Хутугта оглянулся в сторону нукеров и понизил голос:
– Он не захотел быть перед нами обязанным, понимаешь ты? Он ведь и так выжил, значит, и дальше без нас проживет, так он рассчитал в своей голове… А ведь ему еще только десять лет, и такой уже ум имеет… Ты заметил, какой порядок у него в айле? Другие братья при нем даже в юрту не посмели зайти, он один за всех решает. И оказался он в конце концов лучше нас: мы-то до сих пор общего языка не можем найти… Как посмотрел я на него, так и показалось мне, что брат Есугей не умер в прошлом году, а переродился в сына. А если этот сын таков жеребенком, каким подрастет лончаком, как ты думаешь?
Даритай подавленно смотрел на огонь.
– Это же второй Есугей будет.
– Я думаю, он еще перерастет своего отца. Ты помнишь, что сказали шаманы, когда он родился?
– Помню я, все помню, да ведь шаманское слово, что вода в реке, на месте не стоит, да и мутно в глубине, не видно, что там на самом деле кроется.
– Но ты же видишь, что непростой парень растет.
– Да, грех не признать, – согласился Даритай. – По крайней мере, кажется, никто из его сверстников ему не ровня.
– Что сверстники, – проворчал Хутугта, – мы, дядья его, может быть, не ровня ему. Так что вам потом еще придется подумать, к кому приткнуть свои беспутные головы.
– А что делать, раз он не хочет идти с нами, – Даритай раздраженно дернул головой. – Ведь мы все-таки дядья его, мы не можем упрашивать да кланяться ему…