Тэмуджин. Книга 1 - стр. 45
– Посиди еще, дела не убегут, – сказала Оэлун.
– Нет-нет, – испуганно попятилась та к двери. – Молоко может прокиснуть, надо поскорее кипятить…
И тут, у самого порога, споткнувшись на ровном месте, она упала на спину и с глухим стуком ударилась головой о решетку стены. Темное лицо ее скривилось от боли, частые морщины сложились в глубокие складки.
– Ха-ха-ха!..
Хачиун и Бэлгутэй, забыв о важном разговоре, валились от смеха друг на друга. Тэмугэ смеялся, широко раскрывая щербатый рот, в котором недосчитывалось два передних зуба. Даже взрослые, не удержавшись, на миг прикрыли рты ладонями. Хоахчин не шевелилась.
Оэлун, всмотревшись, быстро встала с места.
– А ну, замолчите! – на ходу прикрикнув на сыновей, она подошла к старушке. – Что с тобой, Хоахчин? Ты жива? Вставай!
– Сейчас-сейчас, хатун, сейчас пройдет… – простонала та, зашевелившись и, тяжело опираясь обеими руками об землю, села, виновато глядя на Оэлун. – Я уж, видно, совсем состарилась, скоро будет пора убить меня или бросить одну в степи.
– Не говори так зря, Хоахчин, ты наша. Умрешь на мягком войлоке, когда придет твое время.
Сочигэл, насмешливо сощурив глаза, посматривала на них, мелкими глотками отпивая кумыс.
– Ну, я уж пойду, дел сегодня много, – Хоахчин с усилием встала на ноги.
– Молодых побольше гоняй, сама-то попусту не трать силы, а то заболеешь еще, – озабоченно говорила Оэлун, оглядывая ее. – А лучше ты сегодня полежала бы.
– Нет-нет, – бодрилась старая рабыня, оправившись от боли, и сделала озабоченное лицо. – Ведь молодые все не так сделают, за каждой надо присмотреть: здесь они кожу испортят, там архи передержат, или нукерам нальют, а те так и рыскают, так и смотрят, где бы урвать себе в глотку. Тут волчьи глаза нужно иметь, чтобы за всем уследить… Ну, я уж пойду…
– Смотри, не заболей, а то мне без тебя не управиться.
– Ничего, я еще крепкая, я еще послужу вам, Оэлун-хатун, – донельзя польщенная сочувствием старшей госпожи, Хоахчин вышла из юрты.
За стеной, отдаляясь, стихли шаркающие ее шаги. Все еще пересмеиваясь, встали Хачиун и Бэлгутэй, за ними увязался Тэмугэ.
Оставшись одни, женщины примолкли. Сочигэл держала на руках заснувшую Тэмулун. Посмотрев на нее мельком, она повернулась назад, гибко изогнув свой по-девичьи тонкий стан, положила ее на овчинное одеяло.
– Жалко мне ее, – вдруг тихо сказала Оэлун.
– Кого? – Сочигэл удивленно оглянулась на нее.
– Хоахчин, – отпив из чаши арсы, ответила Оэлун.
Сочигэл молчала, недоуменно глядя на нее сбоку.
– Она как-то давно мне призналась, – продолжала Оэлун, задумчиво перебирая в руках бахрому своего синего пояса, – что вышла из знатного рода, старшего в своем племени…