Темпориум. Антология темпоральной фантастики - стр. 54
Раздался знакомый писк, и из тостера вылез листок бумаги небесно-голубого оттенка.
Последнее послание. Последний привет от далекой любимой.
Стивен жадно схватил его и прочел: «БОЛВАН! С ЧЕГО ТЫ РЕШИЛ, ЧТО ПИСЬМА ПРЕДНАЗНАЧАЛИСЬ ТЕБЕ?»
Владимир Рогач
Свет, звук и время
– Снимай еще слой!
– Готово!
– Мало… Надо еще часов восемь – чтобы подергать публику за живое…
Питер – оператор, приглашенный лично продюсером и руководителем проекта, захохотал. Раздраженный взгляд всё того же продюсера и руководителя вызвал у него лишь новый приступ безудержного веселья.
– Ну, ты скажешь, Майк! «За живое»… Кто сейчас помнит этого очкарика? Я, например, вечно путаю их друг с другом…
Теперь на весельчака таращилась вся группа. Поняв, что ляпнул нечто запредельно глупое, тот смущенно умолк.
– Так-то лучше, – кивнул продюсер, которого все панибратски звали просто Майком. – Продолжаем работу…
– Но ведь, правда же, у них похожие очки… И жены – японки… – Оператор подавился очередной фразой и бесцельно приник к выключенной телекамере, бормоча себе под нос нечто вовсе уж нечленораздельное.
«Зачем я держу этого тупицу? – задумался на миг Микаэл Дэвид Дж. Кохэн IV. – Хотя парень потрясающе умеет поймать кадр… Хроникам до его таланта далеко. Но ведь тупица же!»
– Еще слой, Майк? – прервал его размышления вопрос старшего хроника.
На мониторах возник известный очень многим людям кадр. Носатый парень в дурацких очках чуть наклонился, давая автограф другому очкарику… Тот, второй, тоже в кадре – человек с фотоаппаратом, которого зовут Пол Гореш, потом проходил свидетелем на процессе, закончившемся обвинительным приговором и пожизненным заключением для одного из очкариков. Другого в судебном заседании представляли Соединенные Штаты Америки и Бог, так как сам он прийти уже не мог…
– Давай сделаем вечер накануне. Пусть у зрителей будут сутки на переживания… И обязательно – момент зарядки револьвера.
– Понял, – спокойно кивнул хроник и начал отдавать распоряжения своей команде. Такого не заставишь сутки волноваться у экрана телевизора. И в sms-голосование такого хрен затянешь. Даже если сутки эфирного времени равномерно распределить на два месяца.
– Саймон, – решился все-таки спросить у старшего хроника Микаэл Дэвид Дж. Кохэн IV. – А ты, вообще, слушал его песни? – Кивок на мониторы, на которых сейчас мелькали стоп-кадры отматываемых слоев времени. Вот, кстати, и момент зарядки револьвера…
– Меня зовут Семен, шеф, – усмехнулся парень, получивший в родной России кучу ученых званий и спешно смотавший удочки, предварительно продав тамошним журналистам некоторые результаты своих «свежих научных изысканий».