Темный Охотник - стр. 27

Утрирую, конечно. Такой жести, как раньше, здесь давно не происходило. Пришёл прогресс, и человеческая жизнь возросла в цене, но культ старых богов и магия по-прежнему играют большую роль.

Просто теперь в жертву в основном приносятся преступники, а обряды стали чем-то редким, элитарным и не всем доступным. Жрецы сейчас тесно контачат разве что с одарёнными воинами на службе Империи.

Дикие ребята, к слову. Бешеные. У них помимо стандартного набора из стихийников, физиков, лекарей и артефакторов есть свои собственные техники. Два культа, Воинов-Орлов и Воинов-Ягуаров. Про первых мало что знаю, а вот вторые – натуральные оборотни.

ㅤ

– Ой! Что-то у меня в боку кольнуло, – ни с того ни с сего пожаловался Веневитин.

– Конечно, – хмыкнул я. – Ты же пил два дня!

– Нет-нет-нет, со мной такого раньше не бывало! – парень взялся за телефон и начал гуглить.

– Ну что там? – спросил я. – Ты смертельно болен?

– Не смейся!

Веневитин начитался страшилок, убрал телефон, побледнел и замолчал. Видать, пытается теперь выискать у себя другие симптомы. Н-да… По пьяни он мне всё-таки больше нравился.

– А грудь, случайно, не чешется? – спросил я.

Егор прислушался к себе, а затем сделал большие-пребольшие глаза.

– Чешется, – с ужасом прошептал он.

– А желудок крутит? – ткнул я пальцем в небо.

– О, боже! Крутит! – парень тут же согнулся в три погибели.

– Ну что, поздравляю, – вздохнул я. – Это североамериканская кишечная гинекомастия.

– Чего!?

– Страшная штука. У тебя час, максимум два. Потом начнётся такая диарея, что власти Ацтекской Империи будут просто вынуждены оборудовать на её основе ГЭС.

– О, боже!

– Ага. А потом ещё и сиськи вырастут, – меня натурально понесло, и остановиться я уже не смог бы при всём желании.

– Что!? Как это связано!?

– А я-то откуда знаю? Я доктор что ли?

– О, боже-боже-боже! – и без того бледный Егор побледнел, как снег зимой. – Это смертельно!?

– Ну ты сам подумай. Если запустить, то конечно. Диарея, – начал я загибать пальцы, – как следствие обезвоживание, как следствие вымывание кальция из костей. А потом в один прекрасный день ты ляжешь на спину, и твоя сочная молочная грудь поломает ослабшие рёбра.

– Твою-то мать! Мне срочно нужно в лазарет!

– Ага. И это самое… – я едва сдержал усмешку, – Егор, ты не обижайся, но не мог бы ты отсесть подальше?

– О боже! Уважаемый!? – Веневитин обратился к таксисту. – Фаст, плиз! Фастер!

Белки сидели у меня на коленях. Пусть и не дословно, но они улавливали суть разговора. Чип довольно лыбился и переводил взгляд с меня на Веневитина и обратно, а вот Диля смотрела с осуждением. Маленькая пушистая зануда.