Темный мастер - стр. 5
Лицо, которое любой ученик предпочел бы встретить лишь на портрете в зале для парадных церемоний…
Не то чтобы стоявший перед ними молодой человек имел какое-то отношение к здешним ученическим проблемам. Но слишком уж страшная слава окружала его.
Рыжий побледнел.
Узкие синие глаза заставшего их врасплох юноши вцепились в незадачливых болтунов с неприкрытым, выжидающим интересом. И от этого странного, смущающего взгляда, бесцеремонного и проницательного одновременно, те съежились, почти втянув головы в плечи.
– Высокий м-мастер Огнезор! – выдавил из себя рыжий. – С возв-вращением!
– Не болтать лишнего – золотое правило здешней жизни! – назидательно заметил тот, мгновенно нацелив свои пугающие глаза на мальчишку. – Вот вы, оболтусы, правил не знаете, и что теперь?
– Что? – заметно напрягся ученик.
– Придется мне вместо заслуженного отдыха искать дежурного наставника, чтоб доложить о вашем прискорбном поведении. – Голос и взгляд юноши уже вовсю сочился насмешкой, но «оболтусы» не спешили расслабляться. – А вам теперь, – продолжал мастер, – голову ломать над достойной отговоркой! Тебе вот, рыжий, особенно: я тебя запомнил!
– Как прикажет господин высокий мастер! – уныло вздохнул рыжий, стараясь изобразить раскаяние.
– Ну-ну, – ничуть не поверил юноша.
И вдруг всякое веселье исчезло с его лица.
– Еще хоть слово о Гильдмастере услышу в подобном тоне, – холодно отчеканил он, – язык укорочу!
Ученическая стайка дрогнула, синхронно зажимая ладонями любящие поболтать рты.
– Как прикажет господин высокий мастер, – с трудом удержавшись от того же жеста, тихо, но твердо повторил рыжий, не в силах все же поднять глаз.
Потому и не увидел он, как дернулись напоследок губы мастера в довольной усмешке – услышал только (или показалось?) негромкое хмыканье, когда тот уже неторопливо шагал к длинной лестнице на верхние этажи, в роскошный, ученикам недоступный мир.
– И надо же было нам именно ему попасться! – нарушив повисшее было молчание, с досадой зашипел рыжий.
– Я слышал, живых после него не остается, – понижая голос до шепота, встрял незадачливый его приятель. – А тебя вот, Огнеглав, он запомнил…
– Заткнись! – зло перебил тот. – Врут половину! Я сам подмастерью Ледославу байки сочинять помогал!..
– И все-таки жуткий он, – отозвалась тоненькая сероглазая девчушка, все время прятавшаяся за спиной рыжего. – Красивый, конечно, как и говорят. Но страшный…
Старший подмастерье Слава, не знай она Огнезора так давно, с мнением своей ученицы, наверное, согласилась бы: уж слишком ярким представлялось, даже для тщеславной ее души, завораживающее Огнезорово сияние. И дело здесь было даже не в удивительных чертах лица его, не в глазах его странных – то холодно-серых, то бесконечно-синих, не в упоительной игре тонких пальцев с острым, смерть несущим лезвием, не в улыбке, умеющей быть такой чарующей. Не столько внешним блеском поражал он неприметную, по-мальчишески худощавую, да еще и стриженную совсем коротко девушку, сколько непревзойденным талантом своим, неизменным во всем успехом. Про таких говорят, что одной они с Первым Богом крови, что подарено всего им щедро и идти им дорогой величия, но и боли нескончаемой, ибо любит их Первый Бог, как детей своих, и ненавидит так же… Давно, еще в пору своего ученичества, исходила за все это Слава на Огнезора злой черной завистью, теперь же восхищалась им безгранично и любить была готова до безумия.