Темный лорд и княгиня ночи - стр. 29
– Ну-ну, дитя мое, успокойся, здесь тебе ничего не угрожает, – монахиня, одетая в традиционный черно-белый наряд, прошла вперед и опустилась на стул, мягко смотря на меня. – Я мать Бенедикта, настоятельница этого монастыря, – представилась она. – Как твое имя, дитя?
– Алиана… – тихо произнесла я, пряча глаза.
– Просто Алиана? – от настоятельницы не укрылась моя заминка с именем.
Я кивнула, опустив голову. Кем мне представляться? Я уже не графиня Розе, но я и не графиня Корнуай, прав был виконт – теперь я никто. Он полностью растоптал мою жизнь. Вот так, просто из прихоти.
– Все хорошо… – на мою руку, судорожно стиснувшую край одеяла, легла маленькая теплая ладонь. – Алиана так Алиана, – мать Бенедикта вздохнула и продолжила. – Ты здесь уже три дня. Мы, как могли, подлечили твое тело, но душу… душу, Алиана, может излечить лишь Всевышний. Помолись ему, откройся и, возможно, тебе станет легче. И знай, что бы с тобой не случилось, здесь, в этом святом месте, ты найдешь защиту от всех своих жизненных бурь. Я выслушаю тебя, когда ты будешь готова.
Мать настоятельница встала, намереваясь уходить, я же, сглотнув тяжелый ком в горле, поняла, что больше не в силах держать все в себе, и схватив ее за руку, умоляюще заглянула в добрые глаза:
– Не уходите, прошу… Я хочу рассказать… Все…
И я действительно рассказала. Сумбурно, сбивчиво, периодически сбиваясь на рыдания, преодолевая стыд и отвращение, но рассказала, не скрывая ничего. Настоятельница должна была знать, кого приютила в стенах своего монастыря – беглянку, возможно, убийцу.
Все то время, что я рассказывала, мать Бенедикта внимательно слушала меня, прикрыв глаза и медленно перебирая маленькими пальцами аметистовые четки на своем запястье.
– Значит, он укусил тебя в шею, – задумчиво произнесла она, когда я закончила свой рассказ словами о том, как оказалась у стен монастыря. – Покажи мне, куда именно.
Удивленная этой просьбой, я дрожащими руками отодвинула высокий ворот сорочки, в которую меня переодели, пока я была без сознания, и мать настоятельница, поднявшись, долго и задумчиво рассматривала то место, где должны были быть две глубокие ранки, а потом, вздохнув, опустилась обратно на стул.
– Так я и думала, – произнесла она, обращаясь скорее к себе, и вновь взглянула на меня, удивленную ее странным поведением. – Там ничего нет, ни следа укуса.
– Да, но… – моя рука взметнулась вверх, пытаясь нащупать их. Я ведь помню, как ужасно болела шея, когда он ее прокусил, как на грудь мне стекала теплая кровь. Должны были остаться ранки! Как же иначе? Но я нащупала лишь гладкую бархатистую кожу, и шея больше совсем не болела.