Темный лик двойника - стр. 27
Рядом что-то громыхнуло, заставив его содрогнуться. И тут раздался гудок, предупреждение… Наш Герой увидел, что стоит на рельсах, а на него с бешеной скоростью несется трамвай. Испуг настолько сковал движения и волю, что несчастный застыл на месте… Надо перебежать вон туда!.. Он сделал шаг, поскользнулся, чуть не упал. Катастрофа казалась неминуемой.
К счастью, трамвай остановился, из кабины выглянула женщина, ее речь к чуть не состоявшейся жертве сопровождалась нелестными эпитетами.
– Не видишь, куда прешь, интеллигент проклятый?! Я что, садиться в тюрьму из-за тебя должна?
Подоспевшие граждане и гражданки начали живо обсуждать произошедшее, Наш Герой как мог, оправдывался:
– Здесь скользко.
– И правда скользко, – раздался рядом мужской бас, – кто-то масло разлил.
– Это Аннушка, – тут же вступила какая-то пожилая дама. – Соседка моя. Я сама видела.
– Выходит, я не виноват, – робко оправдывался Наш Герой.
– Все равно надо под ноги смотреть! – не унималась женщина-вагоновожатый, и собравшаяся публика в основном поддерживала ее.
Подошел милиционер, выслушал все стороны и, козырнув, сказал Нашему Герою:
– В следующий раз будьте аккуратнее. Можно ваши документы?
– Господи, я же их не взял.
– Вот как? Непорядок!
– Понимаю…
– Где и кем работаете?
– Интеллигент он, разве не видите? – с презрением произнесла вагоновожатая.
– Работаю в газете…
– Писатель, значит?
– Надеюсь, что писатель.
– Пролетарский писатель должен быть примером для масс, – начал с назидания милиционер. – А вы?!..
Правила нарушили, документы забыли. Это – ротозейство, которое приводит к потере бдительности. А когда советский человек теряет бдительность, он легко может стать добычей диверсантов.
При слове «диверсант» толпа стала быстро рассеиваться, вагоновожатая тоже поспешила скрыться в трамвае. А милиционер, подняв вверх палец, добавил:
– И не говорите, что время не то, что уже несколько лет как закончилась Гражданская война, бой продолжается. Бой, вечный бой! Покой нам только снится.
– Извините, товарищ милиционер, – сказал Наш Герой, опасаясь, что ему еще долго придется слушать ахинею, – но советский человек никогда не станет легкой добычей диверсантов. Он – кремень, железо, сталь! Он – строит, и уже частично построил новое общество, о каком другие лишь мечтали. Нет, даже не мечтали, ибо им в голову не пришло бы, что такое когда-нибудь может быть. Свобода – вот что отличает нашего человека. Я разговариваю с вами не как прежний дореволюционный раб с деспотом-жандармом, а как самый свободный человек на свете с другом, советчиком… Даже с братом.