Темный кристалл - стр. 4
Настя отказывалась принять смерть мужа…
Глава 3
Вздрагивая на холодном октябрьском ветру, она почти бежала по улице. Услышав пронзительный, раздирающий вой сирены «скорой помощи», остановилась и застыла в растерянности, словно примерзнув к месту окутанная красной пеленой ужаса. Окружающие дома вдруг исчезли, время потекло вспять, и Настя снова оказалась в комнате, где лежал Миша. И поспешно зажмурилась. Но страшные видения не исчезали. Голова раскалывалась от четкого образа обезображенного лица.
– Вы нездоровы? Вам плохо? – откуда-то издалека донесся участливый голос.
Настя медленно, неохотно открыла глаза и тяжело вздохнула. «Да, мне плохо, очень плохо! – мысленно ответила она. – И никто на свете не может помочь!»
– Девушка, с вами все в порядке?
Она заставила себя вернуться в настоящее. «Долго еще будет меня мучить образ мертвого мужа?!»
– Да… Все… все нормально. Ничего страшного. Спасибо.
Но мужчина не уходил, а внимательно рассматривал ее.
– Погодите! Я вас знаю. Вы Анастасия! Помните меня?
Настя покачала головой.
– Ну, как же! Мы вместе отдыхали в Таиланде. Я был с женой и детьми. Помните, как весело мы провели время в баре, – тараторил он радостно. – Надо же, Земля такая тесная! Встретить вас здесь, в Москве…
– Да, – едва выдавила Настя.
В горле пересохло. Яркие, темные, удивительно большие, с очень длинными ресницами, глаза мужчины смотрели на нее. Настя вспомнила… Этот мужчина – из ее прошлой, счастливой, жизни, когда Миша был жив. Она почувствовала, что слезы готовы хлынуть из глаз. Настя зажмурилась, сглотнула, затем несмело глянула на мужчину. Тот медленно расплывался в улыбке.
– Вижу, вы меня узнали.
– Я не помню, как вас зовут. Миша сегодня умер.
Улыбка мгновенно слетела с лица мужчины.
– Простите меня, – вздохнула Настя.
Она убыстрила шаг, а потом побежала прочь.
Мужчина долго смотрел ей вслед, не в силах сдвинуться с места. Новость о Михаиле повергла его в шок. Он вчера разговаривал с Мишей, и они договорились вместе встретить Новый год в Таиланде. Встретили…
Дома Настя не приняла успокоительное, как хотела, хотя все тело била нервная дрожь.
«Я выдержу любую боль, потому что продолжаю любить Мишу!»
Она легла на кровать и уставилась в потолок: наблюдала за постепенно меняющимися узорами, которые рисовало неяркое ноябрьское солнце. Так пролежала целый день и ночь. Смеялась и плакала, понимая, что это – истерия. Но с удовольствием пребывала в таком состоянии, потому что ее никто не видел и не слышал.
Боль, переполняющая ее, не утихала. Озноб унялся только к рассвету. Казалось, она промерзла насквозь, и даже кости превратились в лед.