Темный карнавал (сборник) - стр. 40
– Мистер Мьюнигант, – чуть слышно вздохнул Харрис. – Я прежде не замечал. У вас язык такой странный-престранный. Круглый. Вроде трубки. Полый? Конечно же, мне показалось. Не обижайтесь. Это бред. Я готов. Что мне делать?
Приблизившись, М. Мьюнигант тихонько, оценивающе присвистнул. Не будет ли мистер Харрис так добр сесть поудобней и открыть рот? Свет был выключен. М. Мьюнигант заглянул в разверстый рот Харриса. Шире, пожалуйста! При том, первом визите помочь пациенту было затруднительно, ведь это был бунт и тела и костей. Теперь же, во всяком случае, гибкие ткани готовы к сотрудничеству, даже если скелет немного ломается. Голос М. Мьюниганта в темноте мельчал и мельчал, делаясь совсем крохотным. Свист звучал все тоньше и пронзительней. Ну вот. Расслабьтесь, мистер Харрис. НУ ВОТ!
Ротовую полость Харриса распирало во всех направлениях, язык придавило, как будто ложкой, глотка была чем-то забита. Он судорожно вдохнул. Свист. Дыхания не было! В горле сидела пробка. Щеки скручивало винтом, челюсти раздирало. В пазухи хлынул горячий душ, в ушах зазвенело! «А-ах!» – давясь, крикнул Харрис. Голова повисла – ее панцирь был расколот и расшатан. Мучительная боль спустилась в легкие, пошла во все стороны.
В тот же миг к Харрису вернулось дыхание. Полные слез глаза распахнулись. Он закричал. Ребра зашевелились: их словно бы кто-то вытягивал, собирая в пучок. Боль! Харрис упал и покатился по полу, жаркое дыхание с хрипом вырывалось изо рта.
В бесчувственных глазных яблоках замелькали блики, чья-то опытная рука проворно и уверенно расшатывала и высвобождала его конечности. Сквозь слезы Харрис разглядел гостиную.
Там было пусто.
– М. Мьюнигант? Где вы? Бога ради, где вы, М. Мьюнигант? Сюда, помогите мне!
М. Мьюниганта не было.
– Помогите!
Тут он услышал это.
В глубинных щелях его телесного колодца зародились едва различимые, невероятные шумы: кто-то там чмокал, крутился, что-то откалывал, жевал, нюхал – словно крохотная голодная мышка решительно и со знанием дела глодала там несуществующее затопленное бревно!..
С высоко поднятой головой Кларисс шагала по тротуару прямиком к своему дому на Сент-Джеймсской площади. Занятая мыслями о Красном Кресте и множестве других предметов, она обогнула угол и едва не наткнулась на малорослого темноволосого человечка, от которого пахло йодом.
Кларисс не обратила бы на него внимания, если бы он не извлек из внутреннего кармана пальто какой-то странно знакомый предмет, длинный и белый, и не вгрызся в него, как в мятный леденец. Когда конец был отъеден, прохожий проник необычно длинным языком в сердцевину белой конфеты, с довольным похрюкиванием высасывая начинку. Под хруст леденца Кларисс добралась до своей двери, повернула ручку и вошла.