Темный инстинкт - стр. 21

– Мещерский. Сергей Мещерский.

– А я, голубчик Сереженька, молчать не буду! Меня распирает от бешенства. – Майя Тихоновна лягнула ногой точно разъяренный буйвол. – Я включаю телевизор, имея скромную потребность узнать текущие новости. Чтобы не пропустить их, я чутко сплю и встаю точно без семи минут семь. Иду вниз, включаю этого подлеца – и па-ажалуйста! Сколько раз в день можно слушать про затычки, прокладки с крылышками, про то, как какой-то там бесстыднице сухо и комфортно в ее распроклятые критические дни, а?! Сколько можно терпеть это издевательство нормальным людям? Сколько?!

Мещерский хлопал глазами: «Ну и темперамент!»

– Они же, дикари, не знают ни в чем меры. Раньше все было табу. Абсолютно все! Я сама лично во время перестройки сколько писем написала Горбачеву от имени нашего женского комитета: дескать, уважаемый, войдите в наше положение, закупите вату за границей! Вагон писем – мне даже ответить никто не соизволил! Вот так мы боролись с этим варварством. И что теперь? Чего мы, дуры, добились? Чтобы нас вот так каждую минуту, каждую секунду долбили, долбили!

– Можно просто выключить телевизор, – робко предложил Мещерский.

– А я не хочу выключать, юноша! С какой это стати? Я плачу налоги на содержание всей этой богадельни и за свои деньги желаю быть в курсе того, что творится в мире. Но разве кто-то об этом думает? Они просто доводят человека до белого каления, заставляя его терять облик, заставляя грезить об убийстве!

– И кого же, Майя Тихоновна, вы жаждете убить? – смеясь, спросил блондин.

– Вот эту наглую тварь, – толстуха ткнула в экран, перевела дух и потом совсем уже другим, очень любезным и удивительно спокойным тоном подытожила: – Ну, спектакль окончен. Публика может расходиться. На завтрак Шура варит овсянку и пельмени. Сереженька, вы что предпочитаете?

– Да мне, собственно, все равно, – забормотал тот смущенно. – Что дадите.

– Надо четко отдавать себе отчет в том, что вам нравится, а что не нравится. И никогда не надо так стесняться, – она потрепала его по руке. – На отдыхе надо усиленно питаться. Шура наша – отличная кулинарка. Вам понравится. Вам вообще у нас тут понравится. Должно, – и поплыла в дверь, шурша атласным сияющим шелком.

– Дмитрий, – квадратный блондин протянул Мещерскому руку. – Будем знакомы. Ну, видели нашу Майю?

– Ох да. Простите, а кто она?

– Подруга Марины. Вроде домоправительницы, как у Карлсона. Вообще она ее аккомпаниатор. Но сейчас уже не выступает. А так, за домом следит, за здоровьем Марины. А в основном они языками треплют, за жизнь, так сказать.