Темный эльф-2. Владыка - стр. 3
– Это убьет его.
– Ты знаешь другой выход? Он почти допел песнь смерти, и теперь даже я не сумею его вернуть. По крайней мере, так… – Белка вдруг прикусила губу и быстро покосилась на благоверного.
– Я не могу просить тебя об этом, – прошептал Таррэн, прекрасно зная, о чем она не договорила.
– Если ничего не сделать, он умрет. Линнувиэль слишком стремился на ту сторону. Он хотел уйти, понимаешь? Иначе не решился бы спеть. Твой брат недалеко, его еще можно вернуть, но его разум темен и пуст. У него нет семьи, нет любви и детей, к которым он мог бы тянуться. Нет дома и того, кто ждал бы его там. Нет ничего, что могло бы нам помочь. Конечно, ты можешь попробовать ему приказать, но, боюсь, сейчас он не услышит. И я знаю лишь одно средство, как заставить его забыть о смерти.
– Бел, ты уверен, что это – хорошая идея? – обеспокоился Шранк.
– Нет, – тоскливо вздохнула Белка, но тут же встряхнулась. – Ладно, времени в обрез. Корвин, Маликон, держите ему вторую руку. Атталис, Аззар – навалитесь сверху. Таррэн, когда скажу – режь, да поглубже, чтобы яд выходил, иначе мы его не спасем. Когда кровь пойдет чистая, закроешь магией и перебинтуешь. Ирташ постережет периметр и проследит, чтобы твоя магия не утекала в никуда. Готовы?
Эльфы без лишних слов подошли и стремительно заняли положенные места. Сразу четыре пары рук вцепились в хрипло дышащего Линнувиэля, и вопросительно повернулись в сторону побледневшей Гончей. Они еще не знали, на что соглашаются, но были готовы на все, чтобы сохранить Линнувиэлю жизнь. Слишком мало хороших магов осталось у темного народа. И еще меньше хранителей, за каждого из которых владыка с них потом обязательно спросит.
– Хорошо, – сглотнула Гончая. – Попробуем его вытащить. Но если у меня не получится, не обессудьте.
– Давай, – неожиданно кивнул Сартас. – У него все равно нет шансов. Так что делай, что задумал, и не оглядывайся – мы не станем мешать. Слово.
– Признание, однако, – невесело улыбнулась Белка. После чего стянула перчатки и обхватила голову умирающего эльфа руками – так, чтобы левая ладонь легла ему на затылок, а правая коснулась покрытого испариной лба. Затем склонилась к его бескровным губам, на мгновение замерла, будто перед прыжком в холодную воду и едва слышно выдохнула:
– Ли-и-н-ну-у-ви-и-эль…
Перворожденные одновременно вздрогнули.
– Лин-ну-у-ви-э-эль… – пропела она чуть громче. Ласково, будто звала домой дорогого ее сердцу мужчину. Настойчиво, трепетно. Звала так, что невозможно не откликнуться, но… ничего не случилось.
Гончая немного осмелела и снова заговорила. Таким мягким вибрирующим голосом, что у перворожденных невольно дернулись руки и нервно стукнули потревоженные сердца.