Тёмные времена - стр. 28
Около четверти часа за столом царило молчание. Давно поевший Хес спокойно сидел, потягивая пиво и наблюдая за ужинающим мальчишкой.
Исэйас заметил, что взгляд охотника иногда словно обращается в никуда, а правой рукой он вращает знакомый пареньку перстень на левой. Тот самый, из-за которого и разгорелась драка с Инквизитором в том трактире.
Немного помолчав, помявшись, юноша несколько раз набирал воздуха и, наконец решившись, спросил:
– Он был твоим другом?
Хес поднял потяжелевший взгляд на рыжего. Тот втянул голову в плечи, кляня себя за любопытство и ожидая вспышки гнева, но охотник медленно и тихо ответил:
– Не просто другом. Он был частью меня…
…В тот момент он не видел ничего. Чертово тело отказывалось повиноваться, силы утекали, словно вода в песок. Голова кружилась, проклятье жгло душу не хуже огня; в глазах темнело.
Молодой парень около двадцати весен от роду стоял на коленях, тщетно пытаясь подняться. Иссиня-черные волосы, густой волной закрывающие лицо, были в пыли, по ним змеилась струйка первой седины, стремительно расчерчивающей темноту прядей; руки с изящными тонкими пальцами в судороге обхватили плечи…
…Он не видел ее – тварь, что неслышно подошла из-за спины, недоуменно присматриваясь к странному созданию. Потом учуяла человеческий запах: в хищных глазах вспыхнул огонек, она оскалилась…и нанесла страшный удар беззащитной жертве, повергая ее на землю.
…Он не помнил ничего, кроме ослепляющей боли. Боли, впервые испытанной им в полной мере. Истерзанное сознание в последний раз взорвалось искрами и померкло.
– Гляди-ка, и ведь очнулся парень, – послышался обрадованный голос.
Хес попытался открыть глаза, которые тут же немилосердно обожгло яркое полуденное солнце, светившее прямо в окно. Он пошевелился и вздрогнул от острой боли, пронзившей все тело.
– Ты лежи, не двигайся, – говоривший подошел ближе, и Хес сквозь выступившие слезы наконец смог разглядеть его.
Весен на десять старше, высокий, широкоплечий, с сильными загорелыми руками, исчерченными белыми нитками шрамов; серо-зеленые веселые глаза под густыми нахмуренными бровями; белесый шрам, протянувшийся по левой щеке.
– Что ж ты на Границе один, да еще и без оружия, делал-то? – голос был жестким, но в нем проскальзывала теплота. – Никак счеты с жизнью свести вздумал?
– Наоборот, – прохрипел юноша и не узнал собственный голос.
– Ну не суть, – улыбнулся спаситель. – Как звать-то?
– Хеспер Туата Де Дананн, – по привычке отозвался парень, потом, вспомнив, скривился: – Теперь просто Хеспер.
Мужчина прищурился, потом понимающе кивнул и тоже представился: