Темные времена-3. Хозяин - стр. 10
– Ну, разумеется. Просто я – глупый карлик!
– Дурак ты бородатый! – неожиданно вспыхнула она и вдруг швырнула в гнома каким-то увесистым баулом, который, видимо, заранее оставила возле стены. – На! Держи! И только попробуй разбей!
Крикун машинально подхватил и с нескрываемым подозрением уставился на подозрительно булькнувшую ношу. И, похоже, едва сдерживался, чтобы не шарахнуть «подарочек» со всей силы о землю. Для невероятно вспыльчивого гнома такая реакция была бы в порядке вещей. Да, видно, здравый смысл все же возобладал.
– Это еще что? – с нескрываемым подозрением осведомился кузнец, брезгливо держа подарок на одном пальце.
– Ничего, – устало отозвалась Белка и, придерживаясь за костяные иглы хмеры, отправилась к дому.
– Хочешь меня отравить, чтоб не портил тебе кровь?
Она промолчала.
– Эй! Чего там хоть налито?! Бел!
– Отвали! – наконец, огрызнулась Гончая, после чего гном перестал докучать ей глупыми вопросами и размотал тряпицы, в которые была бережно завернута внушительных размеров бутыль из темного стекла.
Он осторожно развернул беленый холст, оберегавший хрупкую ношу от повреждений, отер стекло от многовековой пыли и взглянул на крохотную бирочку возле туго загнанной пробки. Ни бумажки с пояснениями, ни запаха, ни цвета – все терялось в непрозрачном стекле самой обыкновенной бутылки. Даже цвет вина не угадать, потому что она была непроницаемо черной. Но у гнома вдруг задрожали руки. Толстые пальцы непроизвольно сжались, вцепились, как в родное, прижали к груди, глаза слепо зашарили по мягким обводам старинного сосуда, а губы издали какой-то странный звук. Не то свист, не то стон.
– Лунная заря… – беззвучно выдохнул он, остановив неподвижный взор на крохотном оттиске на потемневшем от времени сургуче, где сияла трехлучевая звезда в окружении трех пиков неимоверно далеких Лунных гор. Его родных гор, где еще остались умельцы, знающие секрет самого редкого и поистине бесценного сорта вина, которое только можно себе вообразить. Легкое, немного терпкое, прозрачное, как слеза младенца, и таящее в себе столько восхитительных оттенков, что за обладание всего одной бутылкой можно было отдать целое состояние. Единственное вино, которое уважали привередливые и крайне взыскательные эльфы. Маленькая драгоценность, стоившая баснословные деньги. Настоящее сокровище для одного старого, ворчливого, недогадливого гурмана, которое он сдуру едва не разбил.
– Б-белка…
– Скажи спасибо, что Карраш спер его из дворцовых подвалов, а наше щедрое величество не стало возражать, – проворчала она, почти исчезнув в узкой горловине между дворами. – Я всю дорогу трясся, чтобы не разбить. Терпел, не трогал, берег, как зеницу ока. И все ради тебя, дурень.