Тёмные воды - стр. 7
Огайра шёл рядом и пытался осмыслить произошедшее.
– Вот уж не думала, что в присутствии мага этэри самим придётся усмирять взбесившегося быка, – проговорила Нэвра, поравнявшись с магом.
– Я смотрю у вас это неплохо получается, – хмыкнул он.
– Таймар такой же мужчина, как все прочие и усмирить его не слишком сложно, – махнула она рукой. – Но вот его магию, которая пока не вполне его…
– Для необученного новичка он неплохо держится.
– Может быть, но это не значит, что его надо провоцировать, – упрекнула мага воительница. – Что ты-то с ним не поделил?
– Это личное, – нехотя ответил Огайра.
– У Таймара серьёзные личные враги, – задумчиво проговорила Нэвра, как-то по-новому взглянув на мага. – Это делает ему честь.
– Ты так думаешь? – оскорбился Огайра, на которого посмотрели, как на княжеский придаток.
– Убеждена.
«Вояки – везде вояки», – подумал про себя маг, перестав поддерживать щекотливую тему, тем более что они уже подходили к горгуфьему озеру.
Его заговоренная, никогда не замерзающая вода, ласково манила маслянистой гладью. Утреннее солнце уже тянуло к ней свои робкие лучики, играя на поверхности яркими бликами. Истан и Круст, никогда прежде не бывавшие в Каовелье, восхищённо озирались по сторонам.
– Буди лилулай, – сказал маг Таймару, и тот легонько, провёл рукой по её щеке.
Девушка поморщилась, вытянула губы трубочкой и нехотя открыла глаза.
– Просыпайся, Тэри, – хриплым, но на удивление ласковым голосом проговорил князь, от чего у Огайры окончательно всё в голове смешалось.
Когда Вольгер показывал ему картины прошлого, в которых Таймар путешествовал вместе с лилулай по Кохаре, он до последнего не верил, что они правдивы. Маг подозревал, что учитель дурачит его, подсовывая подретушированные образы его нового протеже. Теперь же Огайра собственными глазами видел, как трепетно этот грубый убийца относится к этэри.
Конечно, лилулай и вепрям была на удивление хороша, и что самое чарующее, нежна, как небесное облако и сказочно хрупка. Такие девушки редко оставляют сильных мужчин равнодушными, их хочется защищать, оберегать, спасать ото всех и конечно ласкать и желательно не только взглядом.
Если бы Огайра не имел «удовольствие» видеть личную жизнь Таймара во всех её подробностях, то он нисколько бы не удивился его поведению. Но маг знал, как князь обходился со своими женщинами, которые в свою очередь были рады исполнять любые его прихоти, лишь бы он только бросил на них хотя бы один взгляд.
Таймару нравилось подчинять себе людей. Он наслаждался их преданностью. Раболепство, с которым его солдаты и наложницы заглядывали в его глаза, было сладостным хмелем для самовлюблённого князя. И от тех, и от других он ждал полного подчинения, не терпел препирательств и самоуправства. Лишь не многим выделившимся, тем кто доказал свою состоятельность, Таймар доверял и позволял самовольничество и то в допустимых пределах. Все же прочие должны были пресмыкаться, угадывать его желания, прежде чем он о них подумает, и сносить приступы ярости, как неотъемлемую часть его натуры.