Темные века европейской истории. От падения Рима до эпохи Ренессанса - стр. 8
В целом жители итальянской провинции ощутили сравнительно немного перемен, когда ими стал править король из варваров вместо патриция из варваров, коими были Рицимер или Гундобад. Одоакр, судя по всему, был одним из тех мудрых людей, которые от добра добра не ищут. Он сам придерживался арианской веры, но воздерживался от всех религиозных гонений. И хотя он сохранил за собой право утверждать избранных римских епископов, мы не находим никаких упоминаний о том, что он когда-нибудь позволял себе навязывать своих кандидатов священнослужителям и народу. Напротив, он сдерживал отчуждение церковных земель и симонию.
Внешняя политика Одоакра, по-видимому, была направлена в основном на сохранение прежнего «итальянского диоцеза», то есть полуострова с материковыми приложениями Норика и северной части Иллирии. Он уступил вестготу Эйриху побережье Прованса, которое было еще в руках римлян, и даже не пытался поддерживать отношения с римско-галльским правителем Сиагрием, который удерживал среднюю часть Галлии, зажатую между вестготами и франками. С другой стороны, он проводил твердую политику на северо-восточной границе. Когда мятежники в 480 году убили Юлия Непота, Одоакр сразу вторгся в Далматинское королевство, которое бывший император до последнего старался удержать, и покорил его. Дальше на север – в Норике – руги много лет держали в страхе жителей римской провинции и притесняли их из-за Дуная. Одоакр выслал против них войска под предводительством своего брата Гунвульфа, который отбросил ругов за реку и взял в плен их короля Феву (он же Фелетей). Но, освободившись от ругов, жители провинции воспользовались возможностью не отстроить свои разрушенные города, а массово мигрировать в Италию. Под защитой армии Гунвульфа население Норика, неся все свои пожитки и даже извлеченные из мест захоронения тела святых, хлынуло на юг через Альпы и получило разрешение Одоакра поселиться на пустующих территориях, разоренных вандалами. Только в долинах Реции еще оставалось латинское население. Поэтому на юге Баварии и в Австрии сегодня говорят не на романском языке, как в Энгадине, а на немецком языке ругов и герулов, которые поселились в опустевшей провинции Норик, покинутой армиями Одоакра.
В течение тринадцати лет, с 476 по 489 год, скирский король с большим успехом правил Италией, Нориком и Далмацией. Годы шли без потрясений, армия оставалась спокойной, а итальянцы – довольными избавлением от набегов вандалов и готов. И Одоакр, вероятно, поверил, что создал королевство столь же прочное и надежное, как его соседи – бургунды и вестготы. Но в его положении была одна слабость: он зависел от преданности не одного компактного племени, а от верности чисто наемной армии, созданной из остатков дюжин разрозненных тевтонских кланов. Воины считали его военачальником и казначеем, а не законным наследственным правителем, ведущим свой род от богов и героев. Полки федератов – Foederati, объявившие его королем, не были единым народом. Должны были пройти поколения, чтобы эти люди стали таковым. И ткань нового королевства подверглась испытанию величайшему из шоков, когда она еще не успела окрепнуть.