Темные тайны - стр. 38

– Я де зда…

– Не говори с набитым ртом, – вмешалась Анн-Шарлотт.

Лиза умолкла. Она тщательно жевала, не сводя глаз с Ваньи. Выигрывает время? Почему она не ответила перед тем, как сунуть ложку в рот? Ванья ждала. Лиза жевала. И глотала.

– Не знаю. Я не посмотрела после новостей.

– Какие они исполняли танцы? Ты помнишь? – Ванья была уверена в том, что взгляд Лизы помрачнел. Вопросы ее почему-то раздражали.

– Я не знаю, как они называются. Мы смотрели не очень внимательно. Болтали, читали, слушали музыку и тому подобное. Немного переключали каналы.

– Не понимаю, почему вам так важно знать содержание телепередачи, когда надо найти того или тех, кто погубил Рогера, – вмешалась Анн-Шарлотт, с некоторым раздражением поставив чашку на стол.

– Конечно, неважно. Просто к слову пришлось, – ответила Ванья с улыбкой.

– Рогер говорил в течение вечера о том, что его что-то беспокоит? – снова обратилась она к Лизе, продолжая улыбаться.

Девочка на улыбку не ответила, а посмотрела Ванье в глаза с вызовом:

– Нет.

– Ему никто не звонил? Не получал ли он эсэмэс, о которых не хотел говорить или которые бы его взволновали?

– Нет.

– Он не вел себя как-то по-особенному, тебе не казалось, что ему трудно сконцентрироваться или что-нибудь в этом роде?

– Нет.

– И он не говорил, что собирается пойти еще к кому-то, когда уходил от тебя около… десяти, ты сказала?

Лиза разглядывала Ванью. Кого она, собственно, пытается обмануть? Ей ведь прекрасно известно, что Лиза сказала: «Рогер ушел около десяти». Значит, проверяет ее. Чтобы посмотреть, не начнет ли та противоречить сама себе. Ничего у нее не выйдет. Лиза хорошо подготовилась.

– Да, он ушел около десяти, и нет, он сказал, что пойдет домой, чтобы узнать, кто вылетел. – Лиза потянулась к корзинке с хлебом и взяла мягкий кусок.

Тут снова вмешалась Анн-Шарлотт:

– Она ведь уже говорила. Я не понимаю, зачем заставлять ее снова и снова отвечать на те же вопросы? Вы что, ей не верите? – Голос Анн-Шарлотт звучал почти оскорбленно. Будто одна мысль о том, что ее дочурка может солгать, казалась ей глубоко возмутительной.

Ванья посмотрела на Лизу. Возможно, для матери это и оскорбительно, но совершенно ясно: Лиза что-то скрывает. Что-то произошедшее тем вечером, о чем она не намерена рассказывать. По крайней мере в присутствии матери. Лиза отрезала немного сыра и раскладывала кусочки по бутерброду медленными, почти обстоятельными движениями, периодически поглядывая на Ванью. Надо проявлять осторожность. Эта женщина гораздо проницательнее того полицейского, с которым она разговаривала в школьном кафетерии. Главное – придерживаться заученной истории. Точно повторять время. Мелкие подробности вечера ей не вспомнить. Ничего особенного не произошло.