Темные сестры. Опасный Выход - стр. 10

Было что-то неправильное в этой темноте, и это что-то не давало мне покоя. Через некоторое время я поняла, в чем дело. Я не различала никаких звуков, кроме тех, что производила сама. Физически ощущая мрак, я не слышала его. Ни шелеста крыльев летучих мышей, ни возни грызунов, ни шипения змей. Последнее, впрочем, меня обрадовало. Но эта страшная тишина начала пугать меня больше темноты, и я, набравшись смелости, крикнула:

– Э-эй!

Ничего, как и следовало ожидать. Тьма впитала крик совсем, весь без остатка, как огромный кусок ваты капельку воды, и не оставила мне даже крошечного эха вдали. Я утешала себя тем, что в горной породе не понимаю ровным счетом ничего и что это какая-то разновидность туфа, которая поглощает звуки и отгоняет живые существа. Мысль была совершенно бредовая, но я почти убедила себя в этом. Вряд ли здесь есть радиация, нас бы точно предупредили, куда ходить не следует.

Я снова посмотрела на часы – почти одиннадцать, и никакого намека даже на крохотный лучик света. Достала и съела бутерброд, не от голода, а просто чтобы занять себя. Время тянулось мучительно медленно. Я пробовала лежать на спине, на боку, сидеть по-турецки, на корточках, единственное, что я все еще боялась сделать, – это встать в полный рост.

Наконец нашла более или менее приемлемое положение – сидя с подтянутыми коленями к подбородку и положив на них голову – и стала раскачиваться вперед-назад. Это монотонное движение действовало завораживающе, успокаивало-усыпляло мечущийся в волнении и страхе разум.

Очень хотелось плакать, но слезы почему-то не шли. От этого было душно и тяжко, и комок в груди порождал какие-то полувздохи-полувсхлипы. Двенадцать, час, два тридцать, четыре, восемь двадцать, скоро начнет смеркаться. Я совсем вымоталась, напрягая зрение и слух в надежде получить малейший намек на близкую помощь, и, кажется, задремала.

Так, то ускользая в спасительный сон, то возвращаясь в жутковатую реальность, провела ночь. При каждом пробуждении я проверяла время. В очередной раз убедившись, что на поверхности день, с надеждой воззрилась на потолок. Если поиски и были начаты, то, видимо, где-то в другом месте.

Как хорошо, что бабушка не дожила до этого дня! Кто-нибудь как пить дать уже сообщил в Москву, что я пропала. Хотя кому сообщать-то? Разве что Митьке, жившему сейчас в моей квартире ввиду затянувшегося строительства коттеджа и не устающему изо дня в день обещать увезти меня туда, как только отделка закончится. Да не хотела я никуда уезжать из своей уютной маленькой двушки. Но, к сожалению, он этого не понимал и считал, что я просто набиваю себе цену. Вот еще, чего не хватало! Если звонок застанет его дома, что вряд ли, он может и горы свернуть ради меня… наверное. А дома его нет, могу дать голову на отсечение, что просиживает где-нибудь со своим дружком.