Темные пятна сознания. Как остаться человеком - стр. 28

Мы становимся еще более уверенными в правдивости своих воспоминаний, если у них, так сказать, «размытые края». Это счастье, что мы не осознаем этой размытости. Если такое воспоминание позволяет нам избежать клыков дикого зверя в лесу, то отсутствие четкости – это вполне приемлемая цена за спасение. Надо просто изо всех сил бежать, а не думать.

Строительная площадка: работа кипит все время

Постарайтесь вспомнить свой первый поцелуй. Может быть, это было на свидании? Лунная ночь, небо, усеянное звездами, ласковый шум прибоя. Может быть, это было в раздевалке на дискотеке, под звуки песни «Ну же, Эйлин» и в окружении запаха дешевого джина и сигаретного дыма?

Как бы то ни было, вспоминая этот момент, вы, на самом деле, вспоминаете не его, а свое последнее воспоминание о нем – вы воспроизводите то, что вспоминали в прошлый раз, и дополняете воспоминание впечатлениями и припоминаниями, испытанными за прошедшее с тех пор время. Воспоминание всегда строится и перестраивается заново. Это основная особенность памяти: это дом, находящийся в состоянии постоянной реконструкции, а не видеоклип, который в неизменном виде прокручивается произвольное число раз.

Когда вспоминал Брайан Вильямс, он вспоминал свое последнее воспоминание, впрочем, как и мы.

В 2000 году Карим Нейдер, Гленн Шафе и Джозеф Ле-Ду бросили вызов устоявшимся представлениям о том, что происходит при вызывании воспоминания. Но для того, чтобы понять, как возникает память, им пришлось, для начала, ее заблокировать. Нейдер был молодым специалистом тридцати лет, когда ему пришла в голову идея о том, как можно стирать память у крыс. Полученные им результаты потрясли основы наших представлений о природе памяти.

Нейдер и его коллеги приучали крыс бояться нейтрального звука, так как сочетали его с ударом электрическим током. Крыса, услышав звук, вспоминала об ударе током. Потом звук предъявляли крысе, не сопровождая его ударом тока, но результат был тот же – крыса цепенела от страха.

Формирование новых воспоминаний требует синтеза новых белков. Устоявшаяся догма гласила, что эти белки выполняли всю работу в течение одного дня во время консолидации памяти, после чего память сохраняется навсегда. Таким образом, для того, чтобы снова вызвать реакцию страха (проиграв тот же звук), уже не нужен белок, так как все нейронные цепи уже построены.

Существует изящный способ проверить правильность этого утверждения. Анизомицин – вещество, которое нарушает синтез необходимого белка. Если догма верна, то следует ожидать, что анизомицин не произведет никакого эффекта, если вы попытаетесь реактивировать вчерашние воспоминания сегодня (ибо при этом не создается новая память, и не происходит синтеза белка). Вчерашняя память уже консолидирована, переведена в долговременное хранилище и противится любым изменениям. Так гласило правило: белки сыграли свою роль вчера. Теперь мы каждый раз, когда хотим что-то вспомнить, выбираем в хранилище нужный фолиант и ищем нужную страницу. Анизомицин здесь должен оказаться лишним.