Темные легенды. Антология русского хоррора - стр. 32

На шум прибежал молодой солдат и, вскинув автомат, принял боевую стойку.

– Не двигаться! – скомандовал он.

– Стреляй! – завопил Петр. – Стреляй! Давай! Оно во мне! – он разодрал рубашку и царапал кожу на груди.

Выскочил Миша и попытался заслонить товарища. Солдат насторожился и положил палец на курок.

– Нет! – закричал ассистент, выставляя вперед руки. – Нет! Он не в себе! Уйдите!

Военный переступил с ноги на ногу и взял Петра на прицел.

– Стреляй!!! В меня, в него, во всех! Это осы! Везде осы!

Миша не выдержал и ударил товарища ногой в челюсть. Голову обожгло. Миша навалился сверху и продолжил бить по лицу кулаками. Несколько минут Петр терпел и сопротивлялся, но тьма оказалась сильнее.

Прежде чем открыть глаза, он услышал гул вентиляторов под потолком. Затем приподнял веки.

«Как же я устал, – первое, что пришло ему в голову, – как же я смертельно устал».

Через мутную пелену в ореоле света вырисовывался образ Авдея.

– Живой, – сказал шеф.

Рядом на полу лежала открытая аптечка, разбросаны клочки ваты, пропитанные нашатырем и йодом. Петр потер шею на месте прокола и почувствовал жжение.

– Ну что же это такое? – воскликнул издалека Миша. – Вы же не самоубийца, Петр Тимофеевич?

«Да как ты смеешь?» – подумал он, ощупывая разбитое саднящее лицо. Но вслух тихо и обессилено произнес:

– Может, и нет.

«Солдат не выстрелил. Он тоже оса, – сказал внутренний голос. – Тут все осы».

Желтые лампы нижнего уровня часто моргали. Люди в халатах продолжали суетиться, шурша бумагой. Щелкали тумблеры, где-то с треском закоротило проводку.

– Миша? – позвал Петр.

– Да?

Ассистент подошел ближе. За его спиной в сумраке поблескивал целый и невредимый палласит.

– Кто я такой?

Миша пожал плечами и слегка закатил глаза.

– Кто? – не унимался Петр. – Человек? – с горечью в голосе спросил он. – Или оса? А вы?

Ответа не последовало. Петр лежал на холодном полу, блуждая взглядом в пространстве. Сотрудники проносились мимо, обходя или переступая через обездвиженное тело. В глазах Петра бессмысленное мельтешение работников взад-вперед внезапно выстроились в стройную систему, единый механизм взаимодействия, где каждый четко знал свое место и задачу.

«Почему я раньше этого не замечал? – спросил он себя. – Почему сейчас увидел? Все из-за того, что я не человек? Или они теперь не люди и поэтому такие собранные и организованные? Как насекомые».

На запястье тикали часы. С каждой секундой, звучащей как единственный звук во Вселенной, Петр сильнее и сильнее ощущал отчужденность.

«Мне здесь не место. То ли я понял самое главное, то ли совсем перестал что-либо понимать».