Темные изумрудные волны - стр. 53
– С меня хватит! Перехожу на гражданскую службу, – резюмировал Трезор, голос его звучал как-то совсем обреченно.
Они стояли за углом возле машины: Юрий Солодовников, Владислав Каданников, третьего, сидевшего на капоте крепыша с забинтованной головой, Андрей не знал. Проходя мимо спуска в подвал, куда заносят трупы, Андрей почувствовал себя матросом на палубе попавшего в шторм корабля – земля задрожала под ним и заходила ходуном.
Он сразу оказался под перекрестным огнем трех пар глаз, все трое спрашивали почти одно и тоже, и почти одновременно. Трезор тем временем стоял в стороне и угрюмо наблюдал за происходящим. Солодовников говорил с Андреем холодно-бесстрастным тоном, Каданников спрашивал свирепо и ласково, третий, с забинтованной головой, урчал и ерзал подобно разъяренному медведю. Их интересовало, никуда ли не отлучался Андрей ночью, не оставлял ли кабинет открытым, не оставлял ли на виду ценные вещи погибшего. Что было днем, под чьим присмотром находились эти вещи после восьми утра? Они требовали рассказать все до мельчайших подробностей: как Андрей принес вещи в регистратуру, куда положил, что было потом. Вопросы задавали повторяющиеся и пересекающиеся – на случай, если опрашиваемый что-то напутает в своих показаниях или забудется. Андрей старался мужественной осанкой внушить доверие и мягкими словами убедить оппонентов в том, что он перед ними абсолютно чист. А когда крепыш с перевязанной головой и налитыми кровью белками глаз, стукнув по капоту кулаком, грозно спросил, никуда ли не отлучался дежурный санитар вместе с ключами покойного – в мастерскую по изготовлению ключей, например – Андрей не выдержал.
– Я положил их в сейф. Никуда я их не носил! Что вам от меня нужно?!
Его реакция была вполне естественна – ведь он и вправду никуда не ходил и не делал копии ключей. Это сделал Второв, а про него пока не спрашивали. Так он стоял, исподволь всматриваясь в лица собеседников, пытаясь разгадать настроение каждого, и завидуя проносящимся в небе ласточкам. Воздух был натянут, как тетива. В воцарившейся тишине Андрей не слышал ничего, кроме биения собственного сердца. Не слышал шума грузовика, которому пришлось объехать безмолвную группу, и который при этом снес мусорный бак. Не слышал, как зловеще лязгнула дверь подвала, и как подошли из-за угла еще двое суровых мужчин.
– Эскулапы не брешут, – сказал один из них.
– Вижу, – ответил Солодовников, отводя взгляд от Андрея.
Тут Андрей заметил, как Второв, не посмотрев в их сторону, спокойно сел в свою машину и медленно тронулся с места.