Темногорье. Пропавшая дверь - стр. 1
Копирование, тиражирование и распространение материалов, содержащихся в книге, допускается только с письменного разрешения правообладателей.
© Кутузова Л., 2023
© Кривогина Α., иллюстрации, 2023
© ООО «Издательство ACT», 2023
Пролог
Девочка, еще одна – помладше – и их старший брат крутились возле входа на крытый рынок. Люди проходили мимо, не обращая внимания на детей – привычное зрелище. Мать и отец работали на рынке, они брали отпрысков с собой на весь день: государственный садик им не полагался. Семья была приезжей: более смуглые, чем коренные жители, с темными волосами и карими глазами-вишенками. Они чувствовали себя чужаками, но зато здесь существовала реальная возможность заработать приличные, по их меркам, деньги.
Рынок располагался в спальном районе на окраине города: в меру грязный и дешевый. Но жители окрестных домов предпочитали закупаться продуктами на нем, а не в стерильном супермаркете, где овощи пластиковые на вкус, а от цен начиналось учащенное сердцебиение. На прилавках же рынка благоухали сочные помидоры, которые хорошо есть с брынзой, сбрызнув их оливковым маслом и посыпав розовой солью. И не забыть мелко порезать кинзу!
Лоснились налитые бока арбузов – первых в этом году, – выращиваемые в теплицах далеко на юге. Упругими мячиками возлежали красные сливы, привезенные из теплых стран. Жимолость – первая ягода в этом регионе – была разложена по небольшим коробкам: ее время уже уходило. Теснота, суета, гам и запахи – всем этим славился рынок – большая коммунальная квартира.
Младшая девочка весело носилась между припаркованными машинами, брат, которому на вид было лет восемь-девять, пытался поймать ее. Вторая сестра, лет шести, висела на перилах, всем видом показывая, что ей скучно. С рынка доносился шум, туда-сюда сновали люди с пакетами, набитыми темно-розовыми помидорами – такими спелыми, что вот-вот лопнут, сочной зеленью и молодой редиской. Семейная пара вынесла два ящика ароматной клубники – на варенье. Девочка скользнула по ним равнодушным взглядом.
Человек в темной толстовке с накинутым на голову капюшоном не обращал на нее никакого внимания. В это время младшая девочка вырвалась из рук брата и побежала на рынок, брат последовал за ней. Средняя девочка осталась на месте. Тогда человек в толстовке направился ко входу, по-прежнему не глядя на нее. Он подошел и взял самокат: розового цвета с сиреневыми вставками. При езде колеса самоката светились.
Самокат девочке подарили в середине мая – на день рождения. Она знала, что второй родители позволить себе не смогут – деньги уходили на съем квартиры, на семью, плюс ежемесячная плата за возможность работать на рынке. Еще немного они откладывали.
– Эй, – удивилась девочка, – это мой!
Но человек подхватил самокат, развернулся и пошел прочь. Девочка устремилась за ним.
– Отдай, – потребовала она.
Человек даже не повернул голову. Быстрым шагом он пересек парковку, миновал улицу по пешеходному переходу и направился во дворы. Девочка семенила за ним, продолжая уговаривать: казалось, человек взял самокат по ошибке, и нужно только объяснить ему это. Но человек ее не слышал и не смотрел по сторонам, его лицо надежно скрывал капюшон.
Потом он свернул за угол девятиэтажного панельного дома, который собирались снести по программе реновации, и девочка поднажала: это был последний шанс вернуть самокат. Она уцепилась за рукав толстовки и заглянула в лицо человека. А после ощущение, что ее грубо толкнули, и она куда-то проваливается, все глубже и глубже… Это было ее последнее воспоминание.
Самокат остался валяться на асфальте, позже его забрал бомж, которого через день арестовали при попытке сбагрить самокат на том же рынке. Бомжа долго допрашивали, пытаясь повесить на него обвинение в исчезновении ребенка, но все же выпустили за недостатком улик. А фотографии девочки еще полгода висели на рынке и его окрестностях. Мать даже ходила на передачу, которую показали по всей стране, но это не помогло. Ее обозвали матерью-кукушкой, которой нет дела до собственных детей, раз ее дочь украли среди бела дня. После передачи мать несколько дней пила успокоительные средства горстями и плакала ночами напролет.