Темное обольщение - стр. 32
Боже, какое наслаждение! Рассудок отступил, остались лишь потребности тела. Ему не терпелось увидеть, как она кончит. Он медленно еще глубже вошел в нее и на мгновение застыл, словно дразня, и приласкал рукой между ног. С ее губ слетели рыдания. Он победоносно улыбнулся и вновь с силой пронзил ее своим трепещущим копьем.
Она приняла его так, как может принять самца изголодавшаяся самка, и он ощутил, как голод многолетнего воздержания превратил ее в кипящий сгусток энергии и страсти. Впрочем, он с самого начала знал, что все будет именно так. Посмотри на меня, красавица!
Она послушно выполнила его мысленное пожелание. Тело ее содрогнулось в пароксизме страсти. Он сам уже почти достиг пика. Мгновение, и он извергнул в нее струю горячего семени. Из горла его вырвался торжествующий крик, и он понял, что неподвластен самому себе.
Желание сделалось темным. Дьявольским. Это было желание отведать ее всю, а не одно только тело. Ибо наслаждение можно усилить – сделать это легко и просто, нужно лишь отведать ее жизненных сил.
Его разум оцепенел, в то время как тело заходилось страстью.
Ничто не могло сравниться с восторгом такого восхитительного соития.
Он посмотрел на нее, рыдавшую от страсти в его объятиях, и пришел в ужас от собственного желания.
Но это запрещено. Ведь он Магистр, а не демон. Он поклялся защищать Невинных, а не причинять им зло.
И Малкольм отстранился от нее. Шатаясь, он отошел в сторону и прислонился к дереву. От продолжительного оргазма кружилась голова, но что еще страшнее, он испытал соблазн совершить зло.
– Нет! – выкрикнула она и потянулась к нему.
И в следующий миг упала навзничь и закрыла глаза.
Она лежала неподвижно, как мертвая.
Но он не сделал ничего дурного, лишь подарил им обоим наслаждение. Малкольм быстро опустился на колени и заключил женщину в объятия. Его возбуждение еще не улеглось, но это уже не имело значения. Он отказывался поверить в то, что едва не поддался поползновению отведать ее жизнь. Да что там, темное желание по-прежнему владело им.
– Красавица!
Ее ресницы затрепетали. Она лишилась чувств от перевозбуждения, от слишком мощного оргазма. Он нежно прижал ее лицо к своей груди, в которой гулко ухало его испуганное сердце. Нет, с ней все должно быть в порядке. Чего не скажешь о нем самом. Ужас не отпускал его. Желание также отказывалось отступать. Он все еще хотел ее, хотел лечь и снова овладеть ею. Но как, если он не доверяет самому себе?
А затем он ощутил дыхание холода. Тот налетел внезапно, как студеный ветер с вершин северных гор. Приятный летний вечер тотчас обернулся зимней стужей. Инеем покрылась трава и полевые цветы. Малкольм застыл, как каменный, пытаясь не столько увидеть, сколько почувствовать суть перемен.