Темное море - стр. 18

– Оно больше не двигается, – замечает Круглоголов.

– Давайте теперь исследуем голову. Кто-нибудь, помогите мне отсоединить панцирь. Просто тяните. Отлично. Благодарю вас, Дранолап. Сколько пузырьков! Интересно, что это за структура?

Широкохвост ведет запись так быстро, как может, затягивая неровные узелки, чтобы поспеть за Долгощупом. Его переполняет восторг. Это фантастически важное открытие, и он в числе первых приложит к нему клешню. Присоединение к Научному обществу Горькой Воды – лучшее, что он помнит в жизни. Широкохвост воображает новые свершения в будущем.

Обратный путь был ужасен. Перед глазами Роба вновь и вновь вставали обстоятельства гибели Анри. До станции он добрался на несколько часов позже, чем они рассчитывали, измотанный до предела и почти не в себе. Слабым утешением было то, что ему не пришлось никому рассказывать о случившемся – для этого имелась видеозапись.

Последствия его, конечно, не миновали. Но, так как ближайший корабль снабжения ожидался только через двадцать месяцев, возмездие затянулось. Роб знал, что его вернут на Землю, и подозревал, что больше в космос не отправится.

Никто его не винил, по крайней мере, в открытую. После короткого доклада доктор Сен окинул Роба взглядом поверх своих маленьких, как у Ганди, очков:

– Должен сказать, что вы оба поступили весьма безответственно. Но я уверен, ты это понял и без меня.

Сен также удалил ленту «Смерть А. К.!» из станционной сети, но, должно быть, у кого-то осталась копия. На следующий день неизвестные подкинули ее в компьютер Роба, добавив последний пункт: «Вот бы ильматариане сцапали его и расчленили». Теперь это уже не казалось смешным.

После гибели Анри Роб провалялся в постели почти неделю. Сначала действительно был измотан, потом – подавлен, а в последнюю пару дней – просто боялся, что будут говорить о нем люди. Анри никто не любил, но Роб не думал, что ему предстоит принимать поздравления. Поэтому он отсиживался в каюте, выходя только во время ночной вахты, чтобы запастись едой и пошарить по станции.

Доктор Сен и Элена Сарфатти, офицер медицинской службы, заглядывали к нему на несколько минут каждый день. Сен все еще готовил официальный отчет и постоянно расспрашивал о каждой минуте с того момента, как Анри показал ему скафандр, и до того, как Роб вернулся на станцию в одиночестве.

Допрос, правда, казался скорее нудным, чем тяжелым: самое страшное осталось на видео, и об этом говорить не приходилось.

С доктором Сарфатти все было хуже: она хотела, чтобы Роб говорил с ней о своих чувствах.