Темноборец - стр. 13
Из-за сбитых прицелов палачи даже не пытаются целиться. Хаотичная стрельба приводит к кровавым фонтанам, которые забрызгивают Стол отравлений, в результате чего перед смертью напиваются кровью как отравленные, так и расстрелянные. Эстетически неправильное и унизительное убийство. Оружие следовало регулировать и отдавать на ремонт. Давно так и сделали бы, если бы не запрет на прикосновение к нанесенным на стволы молитвенным символам, исключающий всякую модернизацию ружей.
А не рано ли думать о смерти? В момент, когда разом теряешь всех близких, становится все равно: жить или умирать. Потом это ощущение, конечно, уходит, оставив тяжелый осадок, ложащийся на душу трупами скребших кошек. Но нужно время, которое, как говорят, лечит. Ближайшие пару часов или дней жить будет невмоготу. Посему Андрей думал о казни и собственной смерти, пока его избивали и запихивали в автомобиль для перевозки подозреваемых. Казнь не пугала, а скорее казалась отдушиной и избавлением.
Автозак подпрыгивал на кочках по пути к Полицмейстерству. Дорога оказалась короткой. Не успел Андрей в полной мере ощутить все свои ссадины, как машина остановилась. Водитель резко нажал на тормоз, будто с нарочитым удовольствием собираясь впечатать товарищей в лобовое стекло. Из кабины донеслось переругивание полицейских.
– Слепой, что ли? Ты не видишь, в ворота чуть не впечатались!
– Прошлый раз они были открыты. В темноте ничего не видно. Да еще и туман.
– Ну, точно слепой!
– Знали, что едем в соседний двор! Зачем закрывали?
Продолжая переругиваться между собой, полицейские выволокли Андрея на улицу и подтолкнули его к зданию Полицмейстерства. «Да иду я, иду», – подумал Андрей, потирая ушибленные места.
– На допрос?
– В камеру, до утра. Потом разберемся, – ответила фигура, выплывшая навстречу полицейским из темноты.
Андрей услышал до боли знакомый голос, но вспомнить, кому он принадлежит не смог, как ни пытался. Голос полицмейстера – не иначе. С некоторыми полицмейтерами Андрей был знаком, но кто именно приказал запереть его на всю ночь, оставалось загадкой.
Приказ «в камеру» был незамедлительно исполнен. Толстая железная решетка отделила Андрея от внешнего мира и ограничила его свободу пустой комнатой с потрескавшимися стенами. Двухъярусная кровать со стальными полосами вместо пружин, изъеденные блохами, убежавшими с потных тел, матрасы, унитаз и раковина – все, чем ограничивался интерьер камеры.
Верхний ярус кровати был занят. Оттуда с любопытством выглядывала небрито-лохматая сонная физиономия.
– Доброго времени суток! – с нелепой улыбкой поздоровался незнакомец.