Темнеющая весна - стр. 15
Полина показала ей язык.
– Может, он обыденно мстит мне за унижение?
– Так или иначе, – голос Полины потемнел, – к чему караулить тебя, как какому-то сумасшедшему? Он кончил с церковью.
– Ты… ты осведомлена?
Полина приподняла бровь и уже хотела ответить. Но Анисия поспешно вколотила, чувствуя, как сердце рвется из пустоты:
– Как и обещал… Его мать, должно быть, почила.
– Куда там – завидная лошадь. В своих одурманенных известным аптечным веществом фантазиях только и видела любимца священнослужителем. Может, чтобы свои грешки так искупить – это ведь так у них обычно работает? Нечего сказать, пикантная слабость.
Анисия потянула опущенные уголки рта к носу.
– И… и что же? Мать жива, но Алеша добровольно перестал учиться богословию?
Полина с недоумением посмотрела на Анисию.
– Д… да, – протянула она с натугой, словно решая, говорить ли дальше. Ее брови наползли на переносицу.
– А я назвала его слабаком тогда…
Полина слегка повела склоненной головой.
– Я его ненавижу, – гулко произнесла Анисия.
Полина в изумлении посмотрела на Анисию и, опершись на ладони, вымученно произнесла:
– Ненавидеть его не за что.
Анисия хотела, чтобы Полина спросила ее о причинах этих слов, но Полина с каким-то пренебрежением вляпалась в полоску пыли, обнаженную отодвинутой бумагой.
Анисия начала чесать себе локти.
– Он не солгал мне! – с огорчением выпалила Анисия через минуту, когда вытянутая Полина погрузилась в газету с высоты своей аккуратно очерченной головы. – Я была уверена, что он слабак и лгун. А за его простодушием крылся расчет… Он во все это не верил, только играл роль! Может, он вообще сделался атеистом, – мечтательно закончила она.
В восхищении от мысли, что семинарист Алеша – атеист, Анисия едва не улыбнулась в собственные постукивающие по зубам пальцы.
– А теперь он хочет помочь сестре, которая пытается освободиться от брака с каким-то престарелым сифилитиком.
Анисия озадаченно сощурилась, вспоминая внешность и возраст Виктора Грифа.
– Вовсе не такой он старый…
– Да все они одинаковые, – поморщилась Полина.
Анисия не понимала, почему, но ей были приятны эти далекие от истины слова Полины. Виктор обладал чем-то омерзительным… вроде могущества, которое хотелось попрать ради всеобщего равновесия.
– Мамашам лишь бы выпихнуть дочерей. Хитрят, да как бы себя не перехитрили, – ожесточилась Полина.
– По мнению Алеши хитрость всегда была родственницей трусости.
Полина посмотрела на нее с какой-то слишком взрослой и слишком сочувственной усталостью.
– Все эти правильные мальчики действительно верят в свой возвышенный треп… а потом им приходится принимать решения в непредвиденных обстоятельствах. И они сами уже становятся и хитрецами, и трусами. В молодости они заигрываются в эту картинную борьбу с обществом, в которое не только прелестно вписываются, но и гармоничной частью которого являются. Твой родственник Игорь, например. Исчезни это высшее общество, на что он принялся бы жаловаться?